Потом они долго рассказывали друг другу о себе. Соня даже зачем-то поведала о своем втором замужестве, которое свелось, по большому счету, только к факту заключения брака да наследству. От него и сейчас она была бы рада отказаться.
- Если нужен мой совет, то даже не думай об этом. Человек распорядился перед смертью так, как хотел. Это его последнее желание, зачем же перечить? Знал я в свое время Резникова, он был хорошим человеком.
Рассказала Соня и об отце, жившем в Новгороде. Последний раз они виделись месяца два назад. После смерти своей матери, бабушки Сони, он жил один. Вот поэтому и поехала к нему дочь с мыслью уговорить отца вернуться домой. Ей хотелось о нем заботиться. В квартире бабушки кроме него обнаружилась средних лет женщина, встретившая нежданную гостью настороженно и не очень приветливо. Отец в разговоре с Соней очень смущался, отводил глаза в сторону, растерянно разводил руками и повторял лишь одну фразу о том, что все получилось как-то случайно и теперь уж что-либо менять поздно. От возвращения домой он категорически отказался, заявив, что еще крепко стоит на ногах, а вот ей, дочери, пора о собственной судьбе подумать. Так они и жили: Соня звонила каждую неделю, но в гости отец больше ее не приглашал, и сам к ней не ехал.
Николай Иванович тоже хотел хоть что-то рассказать о своей жизни, но все сводилось к рассказу о работе и внуке.
- Вам с Костей бояться нечего: я не женюсь. Лучше Тамары не найти, а хуже мне не надо, - сказал он, приложив ладони к глазам, желая сдержать набежавшие слезы.
После смерти сына они появлялись слишком часто, и это его смущало. Вот и сейчас ладони тут же стали мокрыми, и он, не сумев справиться с собой, несколько раз горестно всхлипнул. Смотреть на старого человека, оплакивавшего смерть единственного сына, было не просто тяжело, а совершенно невыносимо. Соня быстро встала, подошла к нему, села рядом, потом крепко обняла вздрагивающие плечи и, больше не стараясь сдерживаться, заплакала тоже.
Позднее, когда слезы высохли, они еще долго сидели молча. Оба почувствовали, что скорбь по близкому человеку сблизила их, и поверили, что дальнейшее общение будет искренним и желанным для обоих.
- Соня, - сказал Рубцов, наконец, нерешительно, - у меня к тебе просьба.
- Конечно, все, что хотите.
-Завтра мы с Костиком улетаем, сегодня он вернется на ночь в бывшую вашу квартиру, но я хотел бы остаться здесь, где жила Тамара.
- Оставайтесь, - просто ответила Соня. - С тех пор здесь ничего не изменилось.
Просьба Николая Ивановича ее нисколько не удивила. Он просто не мог не воспользоваться представившимся случаем подольше побыть в доме женщины, которая сыграла роковую роль в его судьбе. Ему хотелось увидеть место, где она провела последние годы, оказаться среди вещей, когда-то окружавших ее, прикоснуться к ним. Если бы он мог вымолить у любимой женщины прощение...
- Вам плохо?
Голос Сони вернул Николая Ивановича к действительности, и ему вдруг очень захотелось остаться наедине со своими грустными мыслями.
- Мне сейчас прилечь бы, сил никаких нет, очень уж устал, - пожаловался он.
Потом немного помолчал и добавил:
- Хотел посмотреть ваши семейные альбомы. У меня только одна маленькая фотография Тамары. Может, разрешила бы взять еще несколько?
- Я провожу Вас, - как можно мягче отозвалась Соня. - Альбомы с фотографиями мамы сейчас принесу, возьмите любые, которые понравятся, Костику же скажу, чтобы выбрал лучшие из наших семейных с Веней.
Растроганный Рубцов только и смог, что кивнуть головой.
От обеда Николай Иванович отказался, попросил принести ему только стакан воды. Соня подозревала, что не вышел он к столу из-за покрасневших от слез глаз. Не захотел, видимо, показывать внуку лишний раз свою слабость. После обеда Костик попрощался с матерью, дедом и поехал на квартиру, где прошло его детство. Он хотел раньше лечь спать, потому что обещал деду с самого утра поехать на кладбище, чтобы еще раз проститься с отцом и побывать на могиле бабушки Тамары.
Соня и Николай Иванович ужинали вдвоем. Оба молчали.
- Пойду прилягу, - поблагодарив невестку, сказал он, наконец. - Стал ночей бояться: совсем сон потерял.
Когда Соня постучала в комнату, Николай Иванович уже лежал в постели. Он взял таблетку снотворного и запил ее двумя крупными глотками воды.
- Заснете быстро, утром я разбужу и закажу такси. Спокойной ночи.
- Подожди, - сказал Рубцов и сел на кровати, - хотел с тобой завтра перед отъездом поговорить о делах, но давай уж сейчас, а то и таблетка не поможет, буду ворочаться всю ночь. Присядь.
Соня послушно села и приготовилась слушать.
- Не буду ходить вокруг да около. Все свое состояние Веня завещал тебе. О его решении я знал и был с ним абсолютно согласен. О Косте, когда придет время, позабочусь сам. Квартира, клиника, большой участок земли в коттеджном поселке и, конечно, деньги - все это твое.
Соня нисколько не удивилась решению Вени. Это было вполне в его духе. Только вот одно смущало ее: купленный участок земли.
- Веня купил землю? Зачем? - удивилась она. - Насколько я помню, не очень-то ему хотелось жить за городом.
- Купил, чтобы построить дом. Говорил, что когда ты вернешься, будете жить там. Он в это верил.
Соня закусила губу, чтобы не заплакать, а когда немного успокоилась, тихо спросила:
- Как и когда можно будет переписать все на сына? Зачем мне одной все это? Я работаю, у меня есть кое-какие сбережения, две квартиры. Прошу, Николай Иванович, займитесь этим сами, я все подпишу.
- Нет, не зря я боялся этого разговора, - заволновался Рубцов. - Во-первых, ты еще молода...
- Я не собираюсь больше выходить замуж, никакие отношения мне не нужны, - невежливо перебила она собеседника. - Как говорят, счастье за алтын не купишь. Вот у меня тот самый случай: меня оно за версту обходит.
- Хорошо, не хочешь - не выходи, дело твое, но ни от чего не отказывайся. Дом - работа, работа - дом... Один кабинет, один стул, одни и те же лица... Скучно все это. Займись клиникой, у тебя получится. Веня говорил, что ты умница. А такая работа поможет с горем справиться. Работа на себя - это не то же самое, что работа на дядю. Поверь, дочка, я дело говорю.
Он первый раз назвал ее дочкой, и боевой настрой Сони сразу куда-то исчез. Действительно, отец Вени плохого не посоветует, возможно, и стоит попробовать. Соня вспомнила о своем отце, который отказался приехать на похороны, видимо, не желая встречаться с Рубцовым, поэтому и не он сейчас дает ей советы, не он называет дочкой.
- Я подумаю, - сказала она нерешительно.
- Подумай, дочка, подумай, а я, если потребуется, подсоблю. Отдохни месяц, съезди куда-нибудь, а потом, помолясь, и приступишь. А сейчас ступай, завтра договорим, устал я...
Рубцов откинулся на подушку и закрыл глаза. Соня выключила свет, шепотом пожелала ему спокойной ночи и на цыпочках вышла из комнаты. Утром Николай Иванович выглядел несколько лучше, а в продолжение вчерашнего разговора только и сказал, что Соне должен позвонить некий господин Климов, который все объяснит и во всем поможет. Она, соглашаясь, кивнула головой.
После посещения кладбища с Николаем Ивановичем и сыном, Соня почувствовала себя совершенно обессиленной, поэтому и было решено, что провожать их в аэропорт она не поедет. Прощались недолго: она обнялась с сыном, а Николай Иванович быстро и неловко поцеловал ее в щеку и несколько раз повторил, что они с внуком будут часто звонить и приезжать.
- Мой сын был счастлив с тобой. Спасибо за все, - сказал он уже в дверях и помахал рукой, в которой держал большой конверт с фотографиями.
- Берегите себя и Костика, - сквозь вновь набежавшие слезы прошептала Соня.
Часть вторая
Господин Климов позвонил ближе к вечеру. Накануне он получил указание от своего отца с утра явиться в клинику недавно погибшего Вениамина Рубцова, где о его приходе уже предупреждены. Надо было просмотреть отчетность и составить предварительное заключение о финансовом состоянии клиники. В дальнейшем ею будет заниматься бывшая жена Рубцова, но она приступит к работе лишь через месяц. Вот этот месяц младший Климов и будет ее замещать.