— Соглашайтесь по-доброму! Если разозлимся, будет хуже! Твой товарищ все равно не пройдет через нас! Съедим и не подавимся!
Подлететь вплотную к двери не представлялось возможным. И не столько из-за скопления чудовищных тел, сколько из-за нависающего очень низко свода. После вопроса к Цой Тану: как там у него с питанием и водой? — тот ответил сразу же:
— Ни-че-го! Правда, у меня есть шоколад и фляга воды в неприкосновенном запасе комбинезона…
— С ним долго не протянешь… — Немного подумав, я решился: как ни крути, а придется мне испытывать новые приемы борьбы с малоизученными разумными формами. — Ладно! Выйду и попробую. Эй, там, наверху! Может, хватит кричать и давать мне указания?! Лучше посмотрите сверху, какой из этих любителей бороться самый маленький и дохленький! И дайте наконец изображение на мой экран!
— Мог бы давно включить: клавиша «Детали», и под ней пять кнопок на летающие модули разведки. — Синява отчитывала меня тоном воспитательницы детского сада. — На общем экране у тебя появятся кадры со всех камер. Только выбери и увеличивай нужное тебе изображение объекта.
— А вокруг тебя, между прочим, — Малыш решил поделиться своими наблюдениями, — находятся самые крупные особи!
— Вот и выбирай после этого самого маленького! — расстроился я.
— Видим одного недомерка! — воскликнула миледи. — Он находится за скалой, с другой стороны площадки. Увеличиваем для тебя изображение.
В тот же момент я увидел на экране совсем небольшого — по меркам его собратьев — электромуга. Хотя бороться с ним все равно желания не прибавилось. Не упуская его из виду, я вновь повел переговоры с «гостеприимными» аборигенами.
— По моему мнению, подобная встреча гостей носит явно притеснительный характер. Мы, люди, — особи миролюбивые и неагрессивные. Поэтому я соглашаюсь только ввиду вынужденных обстоятельств.
С минуту мне пришлось помолчать, пережидая довольное бульканье собравшихся аборигенов. С чего это они так обрадовались? Может, обмануть хотят?
— Но есть один вопрос. Если я захочу прекратить сопротивление и сдаться, какие действия я должен при этом совершить?
— Нет ничего проще! — тут же откликнулся их лидер. — Достаточно поднять вверх любую конечность и сделать ею несколько круговых движений.
— И меня с товарищем отпустят? — В такой исход верилось слабо.
— Конечно! Но после этого ваши имена покроются позором и ваши представители никогда не смогут участвовать в поединках с нами.
«Счастье-то какое! — мысленно воскликнул я. — Можно подумать, я прямо-таки рвался сюда, чтобы с такими уродами бороться!» Но вслух высказался более дипломатично:
— По-моему, это слишком жестокое наказание для сдавшегося. А вдруг мне захочется повторить поединок?
— Ну… мы иногда идем навстречу таким пожеланиям. Если претендент проявит… волю к победе…
Может, мне показалось, но «Каштан» понемногу совершенствовался по ходу перевода и стал отображать даже эмоциональный фон высказываний. Поэтому следующую фразу я выкрикнул с пафосом:
— Сочту за честь бороться с таким ловким и сильным созданием разума, как электромуг!
Похоже, мои предположения подтвердились, так как в словах лидера послышалась растерянность:
— Выбирай любого среди нас… здесь находящихся…
— Тогда пусть выходит на бой… — для эффекта я выдержал небольшую паузу, — вон тот! С белой перевязью. Вон за той скалой он находится! Да-да! Не оглядывайся! Выходи на площадку!
Выбранный мною соперник растерянно выглянул из-за скалы и в полной тишине подковылял ближе. И как-то нерешительно остановился возле лидера. Тот неожиданно заговорил просительным тоном:
— Видишь ли, чужестранец! Не знаю, как тебе удалось заметить его сквозь камни, но сражаться он совсем не обучен… Он предназначен для служения… Вернее, его предназначение совсем другое…
Мне было плевать, для чего предназначен белополосочник! Главное — можно избежать нелепого соревнования по борьбе. Сразу на ум пришли подходящие фразы:
— Тогда не будем испытывать судьбу! Нельзя противиться предназначению! И я с успокоенным сердцем аннулирую наш поединок! Отпускайте моего товарища — и мы вновь вернемся к вам через год. По нашим правилам только через такое время можно принять повторный вызов и выбрать нового соперника!
Моя речь произвела ожидаемое впечатление. Аборигены застыли в священном молчании, соглашаясь с моими высказываниями и отдавая им должное. Но все испортил один не в меру ретивый любитель подраться. Он явно что-то задумал или просто не хотел упускать редкое зрелище и стал выкрикивать: