Что-то хрустнуло, он споткнулся и, обрушивая целые пласты мусора, покатился вниз, больно ударяясь о какие-то твердые предметы, лелея в душе всего одну надежду — не сломать шею.
Хватит отвлекаться. Надо отрабатывать хлеб насущный.
Он подобрал наудачу какую-то длинную, с широким раструбом на конце, штуковину. Бластер. Но от кого здесь защищаться?
Бластер шлепнулся обратно.
А это что? Объемный телевизор! Но ведь здесь нет телестанции. А это? Бог мой, универсальная отмычка! Но какие двери ею открывать?
Он увлекся. Перебирал эти «сокровища», пытался придумать им какое-то применение. И не мог.
А потом неожиданно увидел перед собой полузасыпанный пачками каких-то таблеток люк. Он нажал кнопку, и люк распахнулся…
— Лак! Лак! Я нашел! Я такое нашел!
— Что? Конечно же, какую-нибудь дрянь?
— Дрянь? Космический корабль!
— Ну и что?
— Как что? Теперь мы сможем улететь. Он в исправности. Запаса топлива хватит на два световых года. Сел и — ух… Больше нам не придется копаться в мусоре!
— Ну и болван. Два световых года! Куда ты полетишь? До ближайшей, не засыпанной мусором планеты расстояние в два раза больше, чем ты сможешь пролететь в своем идиотском корабле.
— Неужели это так?
— Да, это так. Вечно эти новички никак не могут уразуметь, что надо искать действительно полезное и нужное. Бери пример с меня. Вот моим находкам стоит позавидовать. Смотри…
Лак показал грязную пачку, из которой выглядывали три сигареты, а также полусплюснутую банку тушенки.
МЕТАМОРФОЗЫ
С наступлением ночи дом убрал все балконы и увеличил высоту чугунной ограды до трех метров.
Человек сидел у камина, потягивая пунш, грея ноги и рассеянно наблюдая, как вместо горки с фамильным серебром возникает книжный шкаф, заполненный толстенными фолиантами.
Сделав последний глоток, он поставил стакан.
В этот момент вылетели стекла, и в окна хлынула вода. Рассеянно подумав о том, что наводнения не случалось уже две недели, он вскарабкался на огромный деревянный стол и устроился поудобнее.
Естественно, его унесло в открытое море. Девять дней он питался сырой рыбой, которую вылавливал руками, и пил морскую воду. На десятый день — превратился в женщину, длинноногую блондинку с шестью пальцами на левой руке.
На одиннадцатый день показался остров. К вечеру блондинка ступила на прибрежный песок и устало побрела к светившемуся неподалеку окну своего дома, который за это время приобрел обличье деревянной избушки. Когда она открыла дверь и вошла, топилась печь, горела керосиновая лампа, на столе стоял ужин. Плотно поев, она уснула.
За ночь остров превратился в материк. К утру возле дома кипело сражение.
Оценив положение, она натянула кольчугу, выхватила меч и стала мужчиной. Выбежав наружу и вскочив на коня, он кинулся в гущу боя, потрясая оружием и издавая боевой клич. Но когда в бой ввели танки, ему оторвало руку, и он, истекая кровью, упал на дно ближайшего окопа и лежал там до самого вечера. Умирая, он несколько раз изменил свою внешность, превратившись из рядового в полковника, успев выкурить две пачки сигарет и высосать фляжку вина.
С первыми лучами солнца рука отросла. Полковник огляделся, увидел, что от сражения не осталось даже следов, сделал зарядку и вернулся домой.
Дом снова изменил свои очертания, но хозяину было на это наплевать. Он выгнал корову на пастбище и ушел в поле пахать.
К полудню ничего не изменилось и сам он остался таким же.
Неподалеку собирала цветы какая-то девушка и застенчиво поглядывала на него. Она была прекрасна и, похоже, ничуть не менялась.
Он подумал: «Ну, наконец-то автор остановил свой выбор на одном варианте. Хлебопашец, конечно, не воин, не моряк и не женщина, но тоже неплохо. Интересно, что задумал? Хорошо бы роман. Для меня это полгода в неизменяющемся мире…»
Минут через пять он остановился, вытер пот со лба:
— В конце концов, заслужил я этот отдых или нет? Все, баста: если опять какой-нибудь короткий рассказ — уволюсь! Множество писателей пишут только толстые романы, и почти всем нужен опытный литературный герой…
Он вздохнул и взялся за ручки плуга…
ЗЛОЙ ДУХ
К вечеру, когда подул прохладный ветерок, желтые битюки поскакали на поля баса, высоко задрав полосатые хвосты и издавая радостный писк. Голубые тени стали длиннее, а зеленые короче. Над ближайшей рощицей завис синеслон и стал объедать спелые, верхние плоды. Деревья отчаянно отмахивались от него щупальцами и выпускали в воздух целые тучи горчичного, предназначенного для отпугивания любителей полакомиться на дармовщинку, газа, но синеслон лишь тихонечко поскрипывал и вовсе не думал улетать.