«Почему? — с отчаянием подумал Керк. — А как же тогда моя миссия? Если ей не суждено исполниться, то почему я не взорвался вместе с машиной времени?»
Один из первобытных поднял острогу и нацелил ее острие Керку в грудь.
Последнее, что увидел путешественник по времени, перед тем как умер, был другой первобытный человек, который рассматривал оторванную с его куртки магнитную пуговицу, очень похожую на маленькое колесико. Вот он посмотрел в сторону волокуши и задумчиво почесал затылок…
ФЭНТИЗМЫ
Драконы, они людей не переваривают. Как с утра нажрутся, так потом целый день ходят и отрыгивают.
Гномы любили золото, а также драгоценные камни и пакостить драконам и эльфам.
Драконы любили только драгоценные камни и делали пакости гномам и эльфам.
Эльфы не любили ничего, кроме своих заунывных песен, и делали пакости всем, кто ни попадется.
Так они шутили и баловались, пока в результате не появились люди.
Дальше веселились одни люди, а все остальные думали, какую глупость они совершили.
Фродо бросил волшебное кольцо в вулкан. У него появились тысячи последователей, которые, за неимением волшебных колец, бросали в вулкан обручальные. Некоторым это занятие пришлось настолько по душе, что они не ограничивались своим кольцом, а бросали и кольцо жены, иногда вместе с нею самой.
Когда Мерлин, сын Корвина, в очередной раз заглянул в отражение Земли, его Фракир заболел лунатизмом. Возвращаясь во дворы хаоса, Мерлин никак не мог понять, почему все газеты только и делают, что пишут о каком-то загадочном Бостонском душителе.
Люк Скайуокер любил свою планету, своего отца и принцессу Лею. Стоило ему улететь со своей планеты, как о нем на ней забыли, отец отрубил ему руку, а принцесса Лея вышла замуж за его друга капитана Соло.
— Гамлет — жалкий сопляк, — частенько говорил Люк, поглаживая Чуй по мохнатой голове и презрительно, как и положено настоящему джедаю, улыбаясь.
Когда Люк Скайуокер учился на джедая, он так размахивал лазерным мечом, что, когда он улетел с планеты, на которой занимался этим благородным делом, ее пришлось переименовать. Назвали ее просто и коротко — Дюна.
Конан-Варвар никак не хотел жениться.
— Вот еще, — говорил он. — Какие алименты с меня, бродяги и авантюриста. Вот стану королем…
Став королем, он пустился во все тяжкие и быстро выяснил, что алименты с него теперь положены королевские.
Колдунов Конан недолюбливал. Если другим он головы рубил просто так, то этим, как срубит, обязательно скажет:
— Ишь какой умный выискался.
— Грабитель, — устало сказал Голум.
— Пригодится, — мрачно сказал Бильбо, отбирая у него тридцать второе кольцо.
…и охотник
Сергей Бережной предложил мне поучаствовать в его проекте «Время учеников», и я надолго задумался.
Уж слишком фантастическим этот проект казался.
Попытаться сыграть на поле Стругацких, попытаться что-то добавить в их миры…
Пугало даже не то, что одним из условий проекта было окончательное одобрение или неодобрение рукописей проекта Борисом Натановичем Стругацким. Тут все было ясно. Достойные тексты получат «зеленый свет», недостойные — безжалостно отвергнут и решение это будет окончательным и бесповоротным.
Пугало то, что придется играть на чужом поле, придется жить в мире, ставшем благодаря прочитанным книгам твоим, но несмотря на это мире, в котором ты являешься не хозяином, а всего лишь гостем.
И все-таки — соблазн был велик. Я ему поддался. И проиграл. Нет, нет, судя по тому, что рассказ в сборнике появился, Борис Натанович его все же одобрил. Я говорю о другом: о том, что по моему мнению, ни одному из авторов первого сборника «Время учеников», и мне в том числе, переиграть мастеров не удалось. Что закономерно.
Впрочем, отказываться от этого рассказа я не собираюсь. Он несется чем-то вроде напоминания о том, что время задирать нос еще не наступило, что надо еще учиться и учиться. И вот потом… может быть…