Я пытаюсь связаться с Саром Гремианом, чтобы запросить обновленный VSR, но не могу его найти. Ситуация достаточно тревожная для перевода меня из режима боевой готовности в режим боевого рефлекса, чтобы я был готов открыть огонь в любой момент, даже несмотря на то, что еще недостаточно близко подошел к зоне боевых действий, чтобы рефлекторная тревога включилась автоматически в реальной перестрелке. Я продолжаю запрашивать VSR, и по-прежнему получаю лишь молчание. Федеральные войска продолжают отступать, убежав уже на целых десять километров от Шахматного ущелья. Единственные федералы, оставшиеся в осадном лагере, — это орудийные расчеты, работающие на артиллерийских батареях. Постоянный заградительный огонь изменился. Артиллерийские расчеты теперь ведут огонь короткими очередями, сосредоточив две трети своего огня на дальнем конце Каламетского каньона, где глубокое ущелье заканчивается тупиком у плотины гидроэлектростанции. Оставшиеся залпы тщательно рассеиваются по лабиринту боковых каньонов, и, похоже, им сейчас никто не противостоит. Это тоже меня беспокоит. Артиллеристы повстанцев слишком опытны, чтобы пропускать легкие цели, и слишком отчаянны, чтобы просто сдаться.
Мои подъемные сани наконец достигают тыла федеральных войск, которые убегают по всем дорогам, ведущим прочь от устья ущелья. Я слышу знакомый глубокий гром полевой артиллерии, стреляющей по вражеским огневым точкам, каждый раскатистый грохот, сопровождаемый свистом и треском артиллерийских снарядов, вылетающих из стволов орудий со сверхзвуковой скоростью.
Я не могу уверенно расшифровать топографические особенности местности, над которой я лечу. К сожалению, мои зрительные системы постепенно ослабевают, пока я вообще не теряю коротки ИК-диапазон, и теперь я воспринимаю только тепловое излучение на средних волнах. Скалы кажутся ослепляющими бликами, а деревья и дома мелькают мимо, как призраки, которые я едва могу опознать.
Наконец меня вызывает Сар Гремиан.
— Боло, ты уже там?
— Только что прибыл.
— Хорошо. Сажай эту штуку готовься прорывать минное поле у входа в Шахматное ущелье. Я отдам приказ своим артиллеристам отступать с остальными нашими войсками.
— Почему был отдан приказ об отступлении?
— Чтобы я не потерял единственную чертову армию, которая у меня осталась, — рычит он. — Снимай свою тушу с саней и принимайся за работу!
Я опускаюсь на землю и отстегиваю фиксаторы. Артиллерийский обстрел резко обрывается. Эхо последних выстрелов умирает в тишине, отражаясь от высоких заснеженных вершин и растворяясь вдали. Орудийные расчеты бегут к машинам и присоединяются к остальным федеральным силам, чтобы завершить вывод войск. Я снова один, лицом к лицу со смертельным врагом и мрачной, трудной задачей. Было бы не так одиноко, если бы у меня был командир.
Я не буду думать о Саймоне.
Я слезаю со своего транспорта и осторожно направляюсь к боевым порядкам, расположенным по ту сторону Шахматного ущелья. Мои электронные проблемы усугубляются тем, что некоторые из моих систем вооружения начинают сообщать о катастрофических сбоях. Непонятные призрачные вспышки приводят к тому, что системы отключаются, на мгновение возвращаются в рабочее состояние, затем снова отключаются через хаотичные промежутки времени, из-за чего я не могу предсказать, какие системы вооружения будут функционировать в какой момент в предстоящем сражении. Это почти повод для отчаяния.
Но я являюсь подразделением бригады “Динохром”. Ни один Боло никогда не отказывался выполнять свой долг, когда у него или нее оставался хоть эрг[42] мощности. Никто из нас никогда не проигрывал, кроме как в результате нанесения сокрушительных боевых повреждений или прямого уничтожения. Я останавливаюсь прямо перед Шахматным ущельем чтобы встретить Врага лицом к лицу. Что будет, то будет. Я должен выполнить свою миссию в меру своих возможностей. И эта миссия должна начаться с расчистки Шахматного ущелья.
Я открываю огонь из бесконечных повторителей и минометов, разнося в клочья каждый квадратный метр земли между моими гусеницами и дальней стороной устья ущелья. Я медленно продвигаюсь вперед, едва протискиваясь в узкий проход в скалах. Я ожидаю ответ артиллерии повстанцев в любой момент. Никто не открывает огонь. Я преодолеваю вход в ущелье не подвергаясь обстрелу. Это необычно для коммодора Ортона, чьи мыслительные процессы часто повторяют мои.
42
Эрг — единица работы и энергии в системе единиц СГС. Название единицы было предложено в 1860-х годах Комитетом по электрическим эталонам Британской ассоциации для развития науки. 1 эрг равен работе силы в 1 дин, совершаемой при перемещении точки приложения силы на расстояние 1 см в направлении действия силы.