Ковак подбежал, чтобы оказать ему первую помощь. Ковак, надо отдать ему должное, учился на медицинских курсах. Затем мальчишку, который был без сознания, отправили в госпиталь.
Воздушные налеты теперь происходили регулярно. Нас несколько раз поднимали в ту ночь. На следующий день наша часть понесла первые потери. Командир велел привести в порядок закамуфлированные грузовики. В момент, когда это произошло, мы выстроились за ними. Я насчитал шестнадцать бомбардировщиков, летевших звеньями. Передние самолеты сбросили по серии бомб каждый. Я крикнул Францлу, чтобы он спрятался, и запрыгнул в придорожную канаву. Шейх последовал за мной. Дрогнула земля, и я думал, что у меня лопнут барабанные перепонки.
Наш грузовик был объят пламенем, еще один лишился тента – грузовик кухни. Двое солдат скрючились поблизости, один из них был наш повар из Гамбурга. Можно было подумать, что он еще жив: лишь тонкий осколок торчал из его челюсти. Сначала я не узнал другого – он уткнулся лицом в землю – потом увидел, что это был Вюрм, унтер-офицер; его затылок превратился в кровавое месиво.
Неподалеку мы вырыли два окопа. Зибланд сказал несколько слов о судьбе солдата и об отечестве. Видно было, что эти слова для него ничего не значат; он просто говорил для проформы. А два тела завернули и закопали в землю.
Легкая жизнь кончилась. В ту же ночь похолодало. Вождение было суровым испытанием, особенно потому, что мы день и ночь были в пути. Дважды у нас были стычки с партизанами – мы справились с этим нормально, – но теперь безопаснее стало носить автоматы вместо карабинов.
Нам было приказано отправиться на двух грузовиках в Запорожье с резиновыми надувными лодками и с оборудованием для саперов. Меня вызвал командир, и я попросил, чтобы Францл со своим «фордом» поехал вместе со мной. Шейх и Пилле поехали со мной в качестве водителей-сменщиков.
На обратном пути, как раз перед наступлением темноты, «форд» Францла сломался. Я отправился с Шейхом искать ночлег. Вскоре мы набрели на крестьянский дом. Поскольку он был расположен в стороне от дороги, мы остановили грузовик и до дома шли пешком, оставив оружие в машине.
Вход был позади. Казалось, что в доме никого не было. Все, что мы увидели, была умирающая корова на куче навоза, которая ревела, глядя в небеса.
– Эта чертова корова действует мне на нервы, – сказал Шейх. – Пойду возьму ствол и прикончу ее.
Я сразу возразил:
– Оставайся на месте. Потом решим, что с ней делать. Видишь старуху в окне?
В этот момент лицо исчезло. Мы попытались войти в дом, но двери были заперты. Шейх постучал в окно.
– Эй, дорогуша! – крикнул он. – Открывай!
Неожиданно дверь отперли, но вышла не старуха.
Появились двое мужчин. За ними последовали другие, всего их оказалось семеро. Довольно подозрительно выглядевшие постояльцы: грязные, небритые, взъерошенные, в обмотках. Партизаны? У Шейха отвисла челюсть.
– Ох моя больная спина, – пробормотал он. – Откуда это они взялись?
Нас сразу окружили.
– Папироса, – сказал один из них.
Ничего необычного в том, что они хотели сигарет; все русские их просили. Единственное, что настораживало, это угрожающий тон его голоса.
Шейх многозначительно взглянул на меня и достал пачку сигарет. Ясно, что эти люди были партизанами, хотя, как видно, без оружия. Не было сомнения в том, что они заметили, что и у нас не было оружия. Чертовски щекотливая ситуация. Шейх улыбался, делая вид, что не ожидает ничего дурного, и протянул свою пачку сигарет. Он предполагал выиграть время, пока подойдут остальные, – Францл и Пилле были, конечно, неподалеку. Но русский взял не одну сигарету – он взял целую пачку.
Шейх засмеялся так, будто это его сильно позабавило, и сказал мне:
– Удар ногой в живот – и назад к грузовику!
По его тону, можно было подумать, что это шутливая просьба вернуть сигареты. Но русский грубо выругался, сделал шаг вперед и попытался засунуть руку в мой карман. Я повернулся, чтобы помешать этому. Тогда он схватил меня за шинель.
Все остальное происходило молниеносно. Шейх отбросил всякое притворство. Он резко повернулся и крикнул:
– Посмотри туда, назад!
Один из партизанов бежал к нашему грузовику. Боже всемогущий! Что, если он возьмет наши автоматы! Окружившие нас люди быстро переговаривались между собой. Один из них нагнулся, поднял увесистую дубину и опустил ее на плечи Шейха. Шейх завалился вперед, а я получил удар в лицо, который едва не снес мою голову с плеч. Затем они все набросились на нас.