Рагмар поднялся на ноги и, окинув взглядом тушу поверженного врага, засмеялся. Смеялся он так долго и громко, что наёмник решил, что орк двинулся разумом из-за напряжения и близости смерти. Он ещё более укрепился в своём мнении, когда Рагмар начал дикую орочью пляску вокруг трупа онтокса, при этом напевая что-то на своём языке. Через минуту он остановился, резко припав на колени, и опустил свою голову в низком поклоне, омыв свой топор в крови онтокса.
Потом наёмник вспомнил, что у орков разум отсутствует, а значит, лишить его зеленокожий не может. Странно, но это ничуть человека не обрадовало.
— Это пляска удачной охоты, человече, — ухмыльнулся орк, взглянув на изумлённого спутника. — Я благодарю дух зверя за великолепный бой и прошу прощения, что не могу сжечь его труп или съесть.
— А, ну я так и подумал, — человек икнул от неожиданности и теперь ещё сильнее вжался в ствол дерева.
— А теперь спи: дух зверя будет охранять наш покой! — Рагмар вздохнул и улёгся на траву возле дерева. Больше никто не тревожил покой путников.
Утром Рагмар разбудил человека, и они отправились дальше. На этот раз они шли по совершенно «другому» лесу: хвойные деревья если и встречались, то это были лишь старики, ветви которых же давно засохли. Повсюду к небу вздымались берёзы, клёны и дубы. К полудню деревья стали редеть, и в конце концов показалось поле. На многие лиги тянулась земля, ни разу не видевшая плуга. Люди здесь не селились — сказывалась опасная близость орочих племён и лесных зверей, ночью часто выходивших поохотиться вдалеке от своих угодий.
Рагмар чувствовал себя здесь не столь уверенно: теперь впереди шёл человек.
— Человече, у тебя есть имя? — неожиданно спросил орк, когда они проходили мимо небольшого оврага.
— Да, меня зовут Стефан. А что?
— Мне просто было интересно, кого именно мне стоит проклинать, если мы нарвёмся на конный патруль.
— Тогда зачем же ты идёшь в город? — Стефан был поражён такой нелогичности орка.
— Из рассказов пленников я знаю, что для прохода в ваше племя надо пройти через большую ограду, в воротах которой стоят воины. Так вот, ты скажешь этим воинам, что я тебя спас, и они нас пропустят.
— А что мешает точно так же поступить при встрече с патрулём?
— Конные воины сначала атакуют, а потом уже спрашивают! — со знанием дела произнёс Рагмар. — Ты мне казался умнее!
К сожалению или к счастью, но подобного о своём спасителе наёмник сказать в тот момент не мог.
— И городская охрана от них тоже не особо отличается, уж ты мне поверь, — Стефан продолжил путь.
Вечером они остановились в руинах фермерского дома, который сожгли много лет назад. Разводить костёр Рагмар не стал, и Стефан с орком съели остатки прошлого ужина.
Утром, когда путники вышли к дороге, Стефан резко свернул на запад, и до вечера они шагали через какой-то лес, по пути встретив небольшую стаю волков. Волки, едва завидев Рагмара с окровавленной секирой, скрылись из виду.
— Онтокс наводит страх на всё живое и после смерти, — многозначительно произнёс орк, глядя вслед удаляющимся волкам.
Только глубокой ночью Стефан и Рагмар вышли из чащи и увидели вдали очертания городских стен: они наконец-то добрались до Лефера. Наёмник предложил заночевать у кромки леса, зная, что в город не то что орка, но и самого бургомистра могут не пустить в столь поздний час. Рагмар долго не мог заснуть, думая о завтрашнем дне.
Утром орк смог увидеть и реку, протекавшую через Лефер — то был полноводный Фер, по которому город сообщался с юго-восточным побережьем и посёлками шахтёров в северных горах. По речной глади медленно плыли торговые судна, пришвартовывавшиеся у специальных пристаней, которые спускались с высоких мостов, перекинутых с западного берега на восточный. Но больше всего Рагмара поразили городские стены. Высотой в десять самых рослых зеленокожих, они с лёгкостью могли защитить город и от орочьего набега, и от штурма армий других вольных городов Двенадцатиградья. Стены ещё не успели починить после недавнего штурма войска Мардрима — ближайшего соседа и самого непримиримого конкурента Лефера — и потому в них зияли дыры, а кое-где заметны были пятна сажи.
Стефан и Рагмар уже не побоялись выйти на дорогу и начали медленно подходить к воротам восточной части города, меньшей по площади, чем западная. На воротах, обитых железом, был выгравирован городской герб: рука, державшая меч, чья рукоятка была одновременно и факелом, чьё пламя было направлено вниз. Получалось обоюдоострое оружие: верх её колол, а низ обжигал.