Раз отдохнуть не удалось, то не мешает выпить крови, это восполняло силы и, в некоторой степени, примиряло с невозможностью изменить реальность. Вскоре выделил из пешеходов молодого, хорошо одетого человека в цилиндре, который очень удачно шествовал тем же курсом что и я, опережая на несколько десятков шагов. Прибавив скорости, поравнялся с ним, удовлетворенно отметив, что он свернул на Пети Пон и продолжает двигаться в нужном направлении. На следующем перекрестке при повороте на улицу де Прэтр-Сен-Северин, ведущую к одноименной церкви, уже полностью был убежден, что этот господин и является моим сегодняшним ужином.
Пешеходные улицы Латинского квартала очень узкие и не особо располагают к скрытности, но мне повезло. В отличие от шумной набережной, в сгустившихся сумерках дорога была пустынна, не считая моего "попутчика". Не доходя немного до кованой ограды храма, догнал горожанина и, резко развернув лицом к себе за плечо, впился взглядом в удивленные неожиданностью глаза.
- Не кричи, не бойся, стой на месте, - привычно приказал я, обнажая клыки.
Но вместо обреченного послушания, мужчина нахмурился и отступил на несколько шагов. Я поморщился. Всегда раздражаюсь, когда наталкиваюсь на посвященного, принимающего вербену, с ними обычно много возни, хорошо еще, если не охотник. Но весьма показательно, что молодой человек вовсе не спешил кричать, бежать или, тем более, нападать.
- Господин Ансело? - в его голосе звучало удивление пополам с досадой.
Внимательнее присмотревшись к говорившему, понял, что он мне знаком, хотя брюнет среднего роста с правильными, но обычными и невыразительными чертами лица, внешность имел совсем незапоминающуюся. Кажется, осенью, когда я только принимал дела у отца, он являлся клиентом в нашей конторе, была какая-то тяжба по наследству, если не ошибаюсь.
- Прошу прощения, месье... - припомнить его имя вряд ли смогу.
- Маршанд, Адама Маршанд, - приподнимая цилиндр представился он. - Извините, господин Ансело, я догадываюсь о Вашем мотиве, но не сделаете ли одолжение выбрать кого-то другого? Я, знаете ли, немного тороплюсь на запланированную встречу, к тому же, по совету моего духовника, пью в последнее время какой-то отвар, который якобы Вам в моей крови не понравится.
Усмехнувшись, наблюдал за такой необычной реакцией. Складывалось ощущение, что Маршанд до сих пор не верит тому, что увидел и о чем, кажется, совсем недавно ему стало известно. Однако очень импонировало его поведение - отсутствие паники, а страх, хоть и присутствует, но полностью контролируемый. Да, к тому же, я как раз вспомнил, по какому делу Гаэтан выступал в суде в качестве адвоката месье Маршанда. Потеряв на войне отца и старшего брата, он получил в наследство семейное дело, являющееся ничем иным, как небольшим, но достаточно процветающим публичным домом в Витри-сюр-Сен, который у наследника оспаривал старый управляющий и бывший друг семьи. Клиент заходил в контору, чтобы окончательно расплатиться за услуги и забрать судебное решение у месье Галлена, там я его мельком и видел, потому не признал сразу.
- Я, конечно, благодарен Вашему отцу за выигранную тяжбу, - продолжал Адама, с опаской поглядывая на меня, голос при этом оставался совершенно спокойным. - Более того, планировал обратиться к Вам повторно по поводу оформления документов на продажу борделя. Вполне возможно, я так и поступлю, если, конечно, уйду сегодня от Вас живым.
- Думаю, этому ничто не мешает, - вновь усмехаясь, ответил я, делая приглашающий жест следовать своим путем. - Я тоже спешу на встречу, так что не стану задерживать и Вас. Приношу извинения за инцидент. Но удовлетворите же мое любопытство!
Маршанд подозрительно косился на меня, когда мы неторопливо зашагали по мостовой, однако ответил:
- Не так давно мне сильно не повезло встретиться с Вашим собратом, если так можно сказать. Скорее всего, я чудом остался жив, кровопийцу что-то спугнуло, хотя рваная рана на шее до сих пор не заживает. Пребывая в состоянии шока, я не нашел ничего лучше, как обратиться за советом или разъяснением к своему духовнику - настоятелю церкви, к чьему приходу относится наша семья. Как ни странно, отец Боливар ничуть не удивился и не стал рассказывать мне о демонах ада или грехах, принимающих материальный облик с целью покарать нас. Он подробно объяснил ситуацию в городе, о вашем существовании, и, хотя поверить в это было очень сложно, в его словах я не усомнился.
Так вот от кого ноги растут. Конечно, открывать правду человеку священник был не вправе. Он как раз и должен убеждать обывателей, что монстры лишь плод фантазии. Однако, сдается, что поступил он так не по ошибке или забывчивости. Придется это выяснить.
- С трудом смирившись с открытием, пришел к выводу, что ничего не остается, как покинуть Париж, а возможно и Францию, увезти семью. У меня жена и дети, я не могу подвергать их риску жить в подобном месте. Именно поэтому и собрался продать отцовский бизнес.
Понимая, что вновь следуем с Адамой одним путем, ведь он тоже свернул к калитке церкви нашего многоуважаемого настоятеля, все стало ясно как день. Вот зачем отец Боливар пригласил меня к себе, также назначив встречу и Маршанду. У священника явно родилась идея, как помочь своему прихожанину, если уж пришлось открыть объективную реальность. Разумеется, план хорош, и как раз в духе месье Дюбуа. Если у Адамы хватит силы характера, упорства и ловкости возглавить предложенную нами сферу, его семья получит полную защиту, и им не будет нужды покидать родной город. А судя по тому, что покойный отец парня владел публичным домом, сын явно разбирается в этой кухне.
- Боюсь, месье Маршанд, Вы не найдете спасения для семьи отъездом, - "обрадовал" я его, останавливаясь у двери храма. - Эта чума поразила не только Париж. Но пройдемте же, послушаем, что на этот раз Вам предложит отец Дюбуа.
Далее маховик закрутился с неизменным успехом. Нам без труда удалось убедить (местами внушить) владельцев развлекательной сферы, что жить и работать под покровительством одной важной, но тайной структуры, выгодно и надежно для всех. Честный и порядочный семьянин Адама Маршанд, несмотря на молодость обладавший цепкой хваткой, аналитическим умом и талантом руководителя, занял свое место посредника, сперва с моей помощью, а вскоре и все увереннее самостоятельно наращивая влияние и контроль. Сосредоточение власти в одних руках быстро возымело свои плоды. К примеру, исчезло давление криминального характера, а доли отчислений четко регулировались в соответствии с доходами организаций.
С Маршандом мы быстро нашли язык взаимопонимания. Человеком он оказался воспитанным, получившим хорошее образование, хотя корни его велись от простого рабочего класса. Когда-то на заре молодости его отец обогатился на золотом прииске в далекой Австралии, а вернувшись на родину, расчетливо смекнул, что наиболее выгодно вложить состояние в древнейшую и весьма доходную сферу, открыв дом терпимости, позже женившись на одной из работниц заведения. Таким образом, можно сделать вывод, что предрасположенность к подобному бизнесу у Адамы в крови, впитал с молоком матери. Однако, помимо дела, других общих интересов у нас не нашлось. Маршанд рано женился, насколько я понял, очень любил жену и двоих детей, посвящал им все свободное время, являясь закоренелым домоседом, не любителем светской жизни и развлечений.
Получив соответствующее финансирование, я вплотную занялся проектами предполагаемых действий по наведению порядка в городе. Попутно тщательно анализировал, составлял сметы на будущее, ведь требовалось большое количество сотрудников, которых еще предстояло подобрать, причем из самых различных отраслей управления, промышленности и правопорядка, кратко говоря, я планировал обзавестись глазами и ушами во всех углах Парижа.