— С чего это он возьмется нам помогать?
— С того, что его тянет к алхимии, — последовал бодрый ответ. — А если ему вдруг вздумается следить за Падмири, то это, но крайней мере, будет происходить у нас на глазах. — Вдохновленный оригинальностью пришедшей ему в голову мысли, Сен-Жермен бросился к римскому сундуку. На письменный стол легли рисовая бумага и палочка сухой туши. — Где мои кисти?
— Что вы намереваетесь делать? — спросил Руджиеро, хотя уже знал ответ.
— Собираюсь отправить Джелаль-им-алю письмо. Я сообщу, что возьму его в ученики, если он согласится являться в лабораторию… — Сен-Жермен усмехнулся, — скажем так, через день. Таким образом, большая часть его времени будет уходить на дорогу, а не на всяческие злокозненные деяния.
— Он ведь захочет здесь ночевать, — обреченно возразил Руджиеро.
— Из этого ничего не выйдет. Во-первых, Падмири не согласится, во-вторых — ее брат. Да и сам Джелаль-им-аль, как истинный мусульманин, сочтет за лучшее возвращаться к себе. — Сен-Жермен подтянул к себе продолговатый деревянный цилиндрик. — Ага, вот где они. — Он вытряхнул из футлярчика кисти. — Я давно не был в Дели и не знаю, какова там манера письма. Напишу по-персидски, авось в мусульманской миссии кто-нибудь разбирает этот язык.
Руджиеро исподлобья наблюдал за хозяином, тот видел это, но ничуть не смущался, увлажняя палочку туши водой.
— Он всюду станет совать свой нос.
— И распрекрасно! — Сен-Жермен провел кистью по палочке и добавил воды. — Пусть смотрит во все глаза, пусть вынюхивает. Тем меньше сомнений мы будем в нем вызывать. — Он подержал кисть на весу и взялся за дело. Строчки, бегущие по белому полю бумаги, напоминали арабскую вязь.
— Вы полагаете, ваши условия ему подойдут? — Втайне слуга надеялся, что мусульманин взбрыкнет и упрется.
— Думаю, подойдут. Ты вскоре сам в том убедишься. — Сен-Жермен поднял голову, но рука его продолжала порхать над листом. — Я хочу, чтобы он прочел письмо при тебе. Скажешь, что дело срочное и что ответ нужен сразу. — Он заглянул в глаза Руджиеро. — Дружище, не унывай. Твоя осторожность достойна всякого восхищения, но в данном случае необходимо рискнуть.
Руджиеро пожал плечами.
— Я дождусь ответа. Потребуется ли от меня что-то еще?
Сен-Жермен широко улыбнулся, хотя его возбуждение уже угасало.
— Нет, остальное тебя не касается. Возвращайся сюда. Я прилагаю к письму перечень задерживаемых султанатом материалов. Пусть сами решают, как с ним поступить. Раз уж мусульманам так хочется использовать нас в своих целях, почему бы нам не использовать их в своих. — Он быстро перечитал написанное, свернул листы в трубочку и перевязал свиток шнурком. — Где моя печать?
— Сейчас принесу.
Руджиеро отправился за печатью, потом разогрел для хозяина воск. Спрятав письмо за пазуху, он спросил:
— Что делать, если меня не впустят в посольство?
— Ступай прямиком к радже. Скажешь, что делийская миссия задерживает товары, необходимые мне для опытов. Раджа далеко не глуп. Повод поддеть мусульман на законной основе его только повеселит. Но, полагаю, до этого не дойдет. Они так изумятся, завидев тебя, что распахнут настежь все двери. — Сен-Жермен громко фыркнул, однако слуга его не поддержал.
— Все будет сделано, — пробурчал он без всякой охоты и повернулся, чтобы уйти.
Сен-Жермен придержал его за руку.
— Дружище, — сказал он ласково, — я понимаю тебя. Но ситуация не учитывает наших желаний. Сейчас нам следует или съежиться в каком-нибудь уголке, надеясь, что нас там никто не найдет, или действовать дерзко. Однако, по-моему, лучшей защиты, чем нападение, нет.
— Вы не единственный, кто так считает, — ответствовал Руджиеро, кивком указывая на банку со скорпионом.
Он пошутил, но лицо хозяина омрачилось.
— Верно. — Сен-Жермен отвернулся к окну. — Все повторяется, все идет заведенным порядком. Опыт прошлого не учитывается, победы временны, поражения бесконечны. — Он припомнил крик, прозвучавший в дворцовом саду.
— Я доставлю письмо куда надо, — спокойно сказал Руджиеро. — И привезу ответ.
Он покинул лабораторию и вернулся лишь к вечеру нового дня. Сапоги и рейтузы его были покрыты грязью, в кожу въелась дорожная пыль.
— Затруднения? — спросил Сен-Жермен, отступая от атанора.
Руджиеро свалился на стул.
— Поначалу. Потом было проще. — Он сплюнул и отер лицо рукавом. — У меня земля скрипит на зубах. Дороги просто немыслимы.
— Расскажи-ка все по порядку. — Сен-Жермен прикрыл дверцу алхимической печки и сел на соседний стул. — Ты задержался.