Нет, она пробудет здесь десять, может, пятнадцать минут, и только потом пойдет.
Иви уставилась на пустое место, где раньше стояла койка и оборудование. На полу валялась обертка и одинокая латексная перчатка. Они все почистят перед появлением следующего пациента.
Это будет не Сайлас.
Если все получится, он какое-то время проведет в карантине из-за…
— Иви?
Подскочив, она посмотрела на вошедшую медсестру.
— Он в порядке… о, Боже, была остановка?
— Донор сейчас приедет. Он пометил на бумагах, что не настаивает на анонимности, поэтому я подумала, что ты захочешь встретить его в приемной?
Иви сделала глубокий вдох.
— Да. Конечно. Спасибо.
Дорога из ВИП-отделения в общую зону заняла целую вечность, бесконечная череда правых и левых поворотов, а потом вверх на лифте на один этаж — это было обязательно, ведь тонированная скорая заедет с дневного света и уже после этого выгрузит пассажиров, а это было возможно лишь у главного входа в подземный комплекс.
Когда они вышли в комнату для ожидания и приемное отделения для не экстренных случаев, она окинула взглядом открытое пространство, стулья и столы для пациентов и их семей, детская зона, стойка регистратуры, за которой три сотрудника за компьютерами работали даже в дневные часы.
— Он выйдет из этих лифтов.
Иви позволила подвести себя к левой кабине, а потом принялась вышагивать туда-сюда.
Когда двери, наконец, открылись, она застыла на месте. Между женщиной, которая не была ни вампиром, ни человеком, и… человеческим мужчиной… стоял высокой парень.
— Вы — Иви? — спросила блондинка, когда они вышли из лифта.
Иви кивнула и прокашлялась.
— О, да, это я.
— Я — Док Джейн. Мы здесь, чтобы помочь с пересадкой костного мозга. Это — доктор Манелло.
— Привет, — сказал мужчина с легкой улыбкой, но его взгляд был прямым, и она чувствовала, как в нем бурлит энергия… словно ему не терпелось приступить к работе.
Милостивый Боже.
Личные целители Братства Черного Кинжала. Иви слышала, что они иногда консультировали Хэйверса… и, очевидно, сами обращались за помощью. Но чтобы люди?
О, да какая разница. Если они смогут спасти Сайласа?
— А это — Ран. Донор.
Представленный мужчина шагнул вперед, снимая вязаную шерстяную шапку.
— Мэм, примите мои соболезнования. Я рад, что могу…
Иви было плевать, что они — незнакомцы. Она бросилась к нему с объятьями, раскрыв руки и сжав его изо всех сил.
— Спасибо, — шептала она сквозь сжатое горло. — Спасибо за этот дар.
Мужчина помедлил, а потом обнял ее в ответ.
— Я надеюсь, что все получится.
Глава 16
Стоя снаружи стерильного бокса, Иви через стекло смотрела на больничную койку. Сайлас казался таким маленьким в ней, таким одиноким, она так хотела войти внутрь и сесть возле него. Но начался инфекционный контроль. Она могла надеть защитный костюм и предпринять все меры предосторожности, но, по сути, чем меньше людей вступает с ним в контакт, тем безопасней для Сайласа.
Она не знала, сколько сейчас времени на часах. Какой день на календаре.
Она смутно осознавала, что Рубиз приходила через равные промежутки времени — убедиться, что она ела и пила, но последние двенадцать часов прошли для нее как в тумане.
Сайлас подвергся ударной дозе химиотерапии, и препараты выполнили свою функцию за несколько часов, уничтожив вредоносные иммунные клетки… и много чего полезного.
Она не понимала, как он остался жив. Сейчас они наполняли его тело жидкостями, пытаясь помочь печени и почкам, а вокруг его головы лежал холодный компресс — чтобы замедлить циркуляцию крови.
Не в первый раз ее посещала мысль, что они убивают его — просто иным способом. Что, если он станет «овощем»? Живой и при этом мертвый — ведь его личность будет потеряна безвозвратно, мозги и органы выжжены химиотерапией…
— Иви, они везут костный мозг.
Услышав голос Рубиз, она подпрыгнула.
— Прости, я…
Ничего не соображаю.
Ее кузина нежно улыбнулась.
— Все нормально.
И вот оно.
Пакет для внутривенного вливания, который с таким же успехом мог быть наполнен вишневым соусом или раздавленными помидорами. А может, даже, эмульсионной краской, замороженной и лишенной первоначальных свойств.
Медсестра, которая несла пакет, была одета в белый защитный костюм, ее лицо и волосы укрыты маской и капюшоном, на ногах — бахилы. И проходя мимо, она подняла пакет, показывая его Иви как воплощение надежды, любви, возможного будущего вопреки всем трудностям.