На втором этаже также стояла кромешная тьма, но в конце коридора было заметно игривое свечение, будто горит огонь. Посмотрев назад, она увидела лишь огромную дыру в полу, но даже не видела первого этажа, лишь дыру с играющим пламенем факела, который остался лежать у лужи. Поправив немного порванное от падения платье, снова вытерев капли крови с колен, Молли двинулась вперед. Стены были также странными – без окон и каких-либо признаков чего-либо – ни картин, ни труб – совершенно ничего, лишь грубые плиточные бесконечные стены. Как не странно, но девочка шла уверенным шагом, стремясь вперед и даже не смотря под ноги – что свойственно детям.
После пары минут ходьбы, Молли могла четко различить слегка приоткрытую дверь и мерцание пламени в помещении за дверью. Слегка замедлив ход Молли начала задумываться: как, она тут очутилась, почему именно здесь – но детский разум не мог справится. Приблизившись к двери, Молли замедлила шаг, она стала буквально красться ко входу. Перед собой она видела красивую раму и массивную деревянную дверь бордового цвета без ручки. Из комнаты доносился треск огня и ничего более. Дверь была слабо приоткрыта и через щель она видела лишь белый махровый ковер, лежащий на пол посреди небольшой комнаты с высоким потолком. Страх снова приблизился к ней, и будто начал отрезвлять ее рассудок. Дыхание ускорилось, а в глазах немного потемнело, но детское любопытство было сильнее.
Сложно сказать, чем руководствуются дети, что побуждает их делать некоторые поступки, а самое сложное, даже невозможное – это понять ход детских мыслей. Все взрослые мыслят совершенно одинаково – строят логическую цепь, создают тезис, после чего следует доказательство и вывод. Дети же совсем неподвластны этим принципам, отчего их действия могут казаться странными и глупыми, но ведь если только представить весь этот еще только строящийся мир сознания ребенка можно ошалеть от нестандартности и оригинальности.
Подойдя ближе к двери, Молли прислонилась к ней одной рукой и начала слегка толкать, дабы распахнуть ее, но та была слишком тяжелой и девочке пришлось опереться ногами о пол и с огромными потугами обеими руками толкать ее вперед. Совсем не скрипя дверь начала двигаться и перед ней открылась небольшая, очень уютная комната. На полу был все тот же белый махровый ковер, стоял красивый письменный стол из красного дерева, также в стене стоял довольно большой камин, в котором были сложены идеально ровные и одинаковые бревна, явно подброшенные совсем недавно. Напротив письменного стола стоял большой дубовый шкаф и шикарный диван. Рядом с входной дверью, в углу, красовалось уютное, небольшое кресло – явно детское. Оно было покрыто рисунками разных животных, а сама по себе материя кресла была очень мягкой и приятной.
Молли вошла в комнату, еще раз внимательно все осмотрела и подошла к креслу, изначально погладив мягкие подлокотники. Не зная куда двигаться дальше, Молли решила остаться в комнате и подождать пока явится хозяин. Девочка робко и аккуратно села в кресло, все также стараясь не производить лишнего шума. Все ее тело почувствовало приятную мягкость кресла, она слегка запрокинула голову и прикрыла глаза, разум стал чувствовать безопасность, лишь ее содранные коленки зудели и будто пульсировали, выделяя кровь, которая уже почти вся запеклась. Она еще удобнее устроилась, закинув ноги на кресло, и хотела было снова запрокинуть голову на мягкое сиденье и закрыть глаза, но заметила люстру. Это была ее люстра. Точно такая же люстра была в ее комнате, совершенно такая же. Молли сразу узнала все цветные ленточки, которые она клеила с мамой, когда они переделывали детскую комнату в доме. Разум девочки тотчас начал строить догадки по поводу люстры, но опять же не получалось и словно волной ее тело покрыл жар. Страх вновь начал продвигаться глубже в ее сознание сковывая тело, распаляя панику внутри детского разума, в глазах вновь начало темнеть, Молли почувствовала ужас и только она хотела зареветь, как забвение забрало ее.
Джеймс нервно пил кофе за рабочим столом, а Ева мирно убиралась. В доме царила полная тишина, лишь некоторые звуки из-вне все же доносились. Солнце лениво поднималось над горизонтом отбрасывая тени, ветер разносил листья и разливал лужи после грозы. Джеймс пытался как можно тише пить кофе, издавая как можно меньше шума, ему совсем не хотелось прерывать тишину, да и к тому же, это могло повлечь за собой разговор с Евой, чего он сейчас совсем не хотел. Его рациональный и хладнокровный разум изменчиво расставлял все по полочкам, пытаясь успокоить мысли, но с каждым разом Джеймс понимал что он просто утешает сам себя и все его глупые, надуманные оправдания, словно карточный домик, разрушались, словно семя отчаяния, которое постепенно прорастало, а Джеймс все пытался его затоптать