Аграфенин домовой объявился через пару минут. Макар отвел его в сторонку, пошептался пару минут, затем повернулся к публике, в глазах его сияло торжество:
- Только что Гришутка подтвердил мою догадку, летающий человечек с пропеллером напомнил Аграфене Петровне не вымышленного Карлсона, а ее собственного внука Ванюшу. Итак, запретное Настоящее Волшебство заказал именно этот ребенок.
Повисло гробовое молчание, прерванное потрясенным сопением ничего еще не ведавшей Снегурки. Макар выдержал эффектную паузу и степенно продолжил:
- И кто же мог поспособствовать исполнению этого желания? Нет, нет, не Гришутка, - повелительный взмах руки пресек шипение, возникшее вокруг названного домового, - он слишком робок, достаточно послушен, а, главное, бойкий мальчик доставляет ему определенные неприятности. Ванюша, который до сих пор верит в выдуманного Карлсона, в нашем с вами существовании засомневался, начал высмеивать свою бабушку, которая ставит блюдечко с молоком для Гришутки, а также распевал обидные для домового песенки.
Я уверен, что Чудо ему организовала наша милая кикимора Леся, у которой мы уже давно наблюдаем гипертрофированную любовь к малолетним людским детенышам. Думаю, и Гришутку она навещала исключительно с целью умиляться шалостями Ванюшки.
Леся побледнела, со сдавленным стоном опустилась на ближайшую лавку.
- Вы хотите сказать, что Леся сумела выкрасть волшебную палочку? - насмешливо спросил дерзкий Валера.
- Нет, это сделал ты, окаянный сопляк! - загремел Макар.- И я знаю каким именно мак...то бишь образом. Ты единственный обладаешь способностью к левитации предметов. Во время твоих фокусов со спецэффектами в помещении несколько раз наступала темнота. В это время ты вполне мог забрать артефакт. Не пойму только, каким образом ты узнал запирающее заклятье. Глаза Валеры недобро блеснули. Проследив за его хитрым взглядом, лешак схватился за собственные уши. Да, он совершенно забыл, что эта часть его тела имеет обыкновение особым образом шевелиться во время разговора, а порою и во время мыслительных процессов. Леший постарался взять себя в руки и со злостью пробурчал.- Этими своими кинезами-левитациями ты других очернить пытался: смородиновый листок Гришутке прилепил, тиной Нептуныча футлярчик ВП обмазал.
- Но зачем мне это было надо? - наглый домовой не собирался сдаваться.- Неужели вы полагаете, что я серьезно влюблен в эту кикимору?
Уязвленная Леся всхлипнула.
- Нет, ты стремишься завоевать сердце Снегурочки, - Макар полуобернулся к Дедморозовской внучке-секретарше и добавил, немного заискивая, - Валеру можно понять, вы - красавица, умница, родственница столь влиятельного лица. Вот он и пошел на преступление, дабы завладеть той самой наливкой, которую вам хотелось попробовать. Поэтому он и заключил соглашение с Лесей. Правда, подозреваю, ей то он не сказал о том, для чего ему на самом деле нужен этот замечательный напиток. Скорее всего, известный бабник просто вскружил голову доверчивой кикиморе и прикинулся, что смородиновка необходима ему для излечения от какой-нибудь заковыристой смертельной хвори.
Кикимора, размазывая слезы, утвердительно кивнула головой.
- Когда же встал вопрос об обыске, Валера с помощью телекинеза погасил волшебную лампочку и распахнул окошко, а посредством левитации вернул на место ВП и вышвырнул через окно злополучную бутылку.
Снегурочка потрогала пальцами шишку, поморщилась, но все же бросила нежный взгляд на молодого да раннего. Лешаку это не понравилось. Наглеца необходимо было проучить как следует. А тот все не унимался:
- Все это не более, чем догадки, - хладнокровно заявил Валера, - где серьезные доказательства? Где, наконец, улики?
- Ану-ка, дохни на меня, - вместо ответа приказал Макар.
Валера втянул голову в плечи и сделал шаг назад, но Гера и Гена тут же подскочили и повели круглыми носишками:
- Наливкой, наливкой от него пахнет! - заорали они, торжествующе. - Так вот, кто уполовинил бутылочку!
- Вот поэтому кое-кто, упившись, сегодня особенно нагличает, - подвел итог лешак и тут же замахал руками, потому что робкий Гришутка, вмиг преобразившись, орлом набросился на загнанного в угол Валеру.
Озверевшего домового с трудом удалось оттащить от проштафившегося собрата. Но тут Снегурка поднялась с кресла и молодой да ранний подвергся окончательному уничтожению:
- Так вот ,значит, как! - возопило прекрасное создание.- Я, значит, с трудом у деда отпрашиваюсь, в метель по лесу топаю, задираю голову, чтобы увидеть его в окошко и получаю бутылкой по лбу! А он, значит... а он из моей бутылочки половину выхлестал!... Не прощу-у-у, ни за что не прощу-у-у!..
Девицу с трудом удалось успокоить. Помогла рюмашка волшебной наливочки. Снегурочка пришла в себя, заулыбалась, попросила еще добавки. Гришутка, хмурясь, налил, а потом что-то шепнул лешаку и исчез, должно быть устремился домой, чтобы сберечь хотя бы остатки Аграфениного напитка.
Щеки Снегурки непривычно разрумянились, она подняла синие очи на Макарку и, запинаясь, попросила:
- Только не говорите дедушке...
- Не скажем, не скажем, - ободряюще похлопал ее по плечику лешак. Он был доволен. Все разрулилось, как нужно. Деду Морозу не следует докладывать о шашнях внученьки с беспутным домовым, а правлению "Елок-палок" нет никакой нужды, чтобы начальство узнало о мытарствах Волшебной Палочки. Дед Мороз подустал после длительных разъездов с подарками и теперь после Рождества и Нового Года надобно ему отдохнуть. Авось, нелегальное Настоящее Чудо и проскочит мимо его внимательных глаз.
Валера же и так получил по заслугам: унижен перед всеми, выгодная женитьба уплыла из-под носа. Оставался лишь Ванюшка-неверящий-в-домовых-да-лесных. Но, может быть, общение с маленькой доброй кикиморой заставит его пересмотреть свои взгляды и поверить не только в заграничного книжного Карлсона, но и в родную мелкую нечисть, обитающую с ним рядом.