Качая головой, Грег поворачивается ко мне с улыбкой.
— Могу сказать, что мы будем любить его.
Сжав губы, я чувствую жжение в глазах и стараюсь сдерживаться, но эмоции берут верх.
— Извините, — я вытираю глаза.
— Вы в порядке? — спрашивает Джереми, нежно прикасаясь своей рукой к моей.
— Да, просто тяжелый день. Кресло принадлежало моему покойному мужу.
— О, боже, не думаю, что мы можем забрать его у тебя, — Грэг подходит ко мне.
— Нет, — я качаю головой. — Так надо. Я пытаюсь двигаться вперед. Это один из этапов. Пожалуйста, заберите его и любите, как это делал мой муж. Когда сидите на нем, удостоверьтесь, что болеете за Бронкс, — я шучу, несмотря на падающие слезы.
— Я и не думал болеть за какую-либо другую команду, — Джереми обнимает меня, успокаивая мое разбитое сердце.
Картер
— Чувак, ты издеваешься надо мной с этим сэндвичем? — Фитси разговаривает с набитым ртом, когда соус капает с его губ.
— Ты о чем? — я вытираю руки и жду вердикта.
— Я сейчас умру от такого вкуса, но не могу остановиться это есть. Кто знал, что мясной рулет может быть таким чертовски хорошим, — он снова откусывает и стонет, когда жует. — Этот мой любимый.
— Лучше, чем сэндвич в Черную пятницу?
Это более-менее похоже, так как в нем есть фарш из индейки, яблоки, сельдерей, начинка с клюквенным соусом и жареная зеленая фасоль.
— О, черт. Я забыл про Черную пятницу, — он раздумывает, глядя на огромный сэндвич. — Я не знаю, чувак. Там халапеньо и бекон. Но Черная пятница, как День Благодарения между двумя поджаренными булочками, — подняв руки, он говорит: — Я не могу решить. Мне все нравятся.
Есть еще один, про который я не сказал, потому что как только сделаю это, он назовет меня дебилом, а я не готов к этому. Но он будет фаворитом на Черную пятницу. Напоминает Breaking Bad в «Запрете» — мясной рулет с клюквой, апельсиновым мармеладом и овсяными хлопьями. У меня ушло много времени на улучшение рецепта, прежде чем решить, что это будет справедливо для нее.
— Так и есть, — говорит Фитси, снова с набитым ртом. — Это охренительно.
— Правда? — спрашиваю я.
Неужели так и есть?
— Да, чувак. Я так считал еще до того, как попробовал. Просто хотел получить бесплатную еду. Я верил в тебя и не упустил бы возможность инвестировать в твое будущее.
— Так ты заставил меня сделать все это для тебя просто так?
— Не просто так. Теперь мне не нужно беспокоиться об ужине.
Я качаю головой.
— Ты мудак.
Подняв брови, он хлопает себя по губам.
— И здесь я планировал дать тебе пять тысяч долларов.
— Ты все еще можешь оставаться мудаком и дать мне деньги, — ухмыляюсь я.
— Не знаю, нравится ли мне эта новая сторона тебя, — Фитси указывает на меня пальцем.
— Что за сторона?
— Без депрессии, с надеждой на будущее. Слишком много улыбаешься. Это не может быть из-за той программы. Ты наконец-то снова сошелся с той девушкой и не сказал мне?
— Нет, — повернувшись к раковине, начинаю мыть посуду. Я полон решимости сделать это. — Еще нет, но скоро.
Джейс
Я вытираю руки о бедра в сотый раз, ткань моих бейсбольных шорт начинает раздражать мою кожу. Раздевалка пустая, остальная часть команды на тренировке, отрабатывает удары. Когда я беру несколько мячей из корзины рядом со скамейкой запасных, тренер урезал мне перерыв, чтобы собрать все мое дерьмо, как он выразился. Он понимал меня все это время, и я уверен, что он снова готов сделать меня шортстопом и вернуть к нормальной игре.
Я хочу снова дышать.
Но для этого мне нужно сделать несколько вещей, и одна из них — увидеть ее сегодня.
Страх съедает меня живьем, когда я сижу, сгорбившись, рядом со своим шкафчиком. Боль снова возвращается.
Я слышу звуки шагов в коридоре и голос Эрла, нашего менеджера клуба, эхом отдается, когда они подходят. Все. Я приготовил свою речь и собрал все свое мужество.
Когда дверь открывается, я встаю, снимаю бейсболку и вижу Джун и Алекс, которая следует за ней с коляской.
Мой желудок ухает вниз, сердце колотится, а во рту все пересохло. Да, вся влага в моем теле подступает к моим глазам.
— Джейс, я так рада тебя видеть, — вместо того, чтобы пожать мне руку, она сразу крепко обнимает, положив голову на мою грудь, унося меня в мир комфорта. Это как материнское объятие.
— Привет, Джун. Я тоже рад тебя видеть. Ты хорошо выглядишь.
— Спасибо, ночью Хоуп спала лучше. Это было очень неплохо для мешков под глазами, — шутит она.