Этот ребенок будет любим. У нее будем дом. У нее будут возможности. У нее будет возможность расти и учиться, и стать тем, кем она захочет. У нее будут два родителя, которые могут дать ей все. То, чего не могу дать я.
Я воспитывался в приемных семьях. Я знаю, каково это — не иметь настоящих родителей, которые бы тебя любили. Я знаком с этим чувством, когда никто не поддерживает тебя. Никто не видит, как ты становишься человеком, каким должен быть.
Я не хочу для своей дочери такой жизни.
Учитывая мой образ жизни, я не смогу ей дать то, в чем она нуждается.
Я мог бы оплатить услуги няни, чтобы она воспитывала мою дочь пока я в разъездах. Но что это за жизнь? Это было бы эгоистично — оставить ее с собой, давая только половину семьи, которую она заслуживает.
Поэтому я искал двух человек, что могли бы дать моей дочери жизнь, которой она достойна. Я нашел Джун и Алекс через агентство по усыновлению, и сразу же проникся их историей, их семьей и жизнью. Они пытались сделать это в течение трех лет, дважды у них не получалось. Они уже были близки к тому, чтобы отказаться от поисков, но решили попытаться в последний раз. Тогда-то я и нашел их.
Что может быть лучше мамы? Две мамы. Это одна из цитат, которые были в письме. Я запомнил это. Как и фото Алекс и Джун на игре «Колорадо майнерс», одетых в футболки с моим номером. Скорее всего, это и не оставило меня равнодушным.
Когда мы впервые встретились, они не подозревали, что я был человеком, который исполнит их мечту. Для них это был шок. Но после этого мы сели и поболтали, как старые друзья. Я узнал о том, как они впервые встретились. Красивая и забавная история о совместной работе в магазине мороженого. Я видел фотографии их трех кошек и двух собак, которых они шутливо называли своей фермой. И я узнал об их трудностях, через которые они прошли в период процесса усыновления. О предрассудках, что однополая пара пытается взяться за воспитание ребенка. Это разбило меня на части, и я пообещал, что их поиски закончены. Чтобы они могли успокоиться и запасаться подгузниками, потому что их маленькая девочка скоро будет с ними.
Мы попрощались долгими объятиями, поблагодарив друг друга. Мы осознавали, что ребенок — это огромная ответственность. И что мы все сделаем все возможное, чтобы дать ей все, что ей нужно.
Сквозь слезы, Джун смотрит на меня с благодарностью:
— Джейс, она прекрасна.
— Она идеальна, — говорит Алекс, будучи более спокойной в их отношениях. Маленькая слеза течет по ее щеке.
— Спасибо, — говорю я, от неловкости не зная, как правильно ответить. — Ну, Трейси уже дала вам документы?
Алекс кивает, не отрывая глаз от ребенка.
— Все уже сделано, и уже поговорили с врачом.
— Ну, тогда она готова, — говорю я, снова чувствуя ком в горле.
Алекс встречается со мной взглядом и кивает:
— Она готова.
— Ладно, нужно ее переодеть. Вы ведь принесли для нее одежду?
— Да, — Джун передает ребенка Алекс и идет в коридор. Она приносит автокресло и серую сумку, в которой лежит все необходимое для новорожденных. Она выглядит немного неуклюже, неся все это. Так же, как и я.
— Хорошо, — я пытаюсь собраться, несмотря на боль в груди. — Вы уже выбрали имя?
Когда мы только встретились, я поинтересовался, есть ли у них какие-то имена на примете, но они так и не определились. Алекс отвела меня в сторону и сказала, что они держали имя в секрете, на случай, если я передумаю. Это было бы слишком разрушительно для Джун, пройти снова через это — выбрать имя для ребенка, который не будет ее.
В тот день я поклялся Алекс, что у Джун будет ребенок. И ничто не помешает.
Так и случилось.
С документами все дела улажены, Джун наконец-то стала мамой.
Черт, просто думая о том, что дарю этой женщине такой дорогой подарок, я чувствую головокружение.
— Мы уже выбрали имя, — отвечает Алекс с искренней улыбкой.
Прочистив горло, я спрашиваю:
— И как вы ее назовете?
Все в Джун источает материнство, и, отвлекая внимание от ребенка, она робко улыбается:
— Мы решили назвать ее Хоуп15. Потому что ты дал нам надежду, Джейс, — Алекс обнимает Джун, и я вижу самую прекрасную семью, стоящую передо мной. — Время было тяжелое, и ты это изменил. Ты дал нам то, за что мы никогда не сможем отплатить.
Я киваю, потому что мне сложно что-то сказать. Мы стоим в тишине какое-то время, пока я, прочистив горло, не говорю:
— Отлично. Вы не должны мне ничего, просто…— я вздыхаю. — Просто держите меня в курсе, присылайте фотографии, приходите на мои игры. Пожалуйста, просто сообщите ей, кто ее отец. Дайте ей знать, что я ее люблю.
Это все, чего я хочу. Чтобы она знала меня и решение, которое я принял для нее. Это было чертовски сложным решением в моей жизни.
— Ты всегда будешь частью ее жизни, Джейс. Это не изменится.
Чувствуя дискомфорт, я держу руки в карманах и неловко встаю. Мне уйти? Смотреть, как они одевают ее? Могу ли я попрощаться, прежде чем она начнет новое путешествие? Позволят ли они мне?
— Джейс, — говорит Джун. — Ты поможешь нам подготовить ее, прежде чем уйдешь?
— Конечно, — я улыбаюсь, не желая показывать слишком много эмоций.
— Вот, — она вручает мне сумку. — Там есть несколько нарядов, выбери один из них. Я начну ее раздевать, чтобы ты мог одеть ее.
Я провожу следующие несколько минут, выбирая цветочное платье, подходящий бант для волос и носочки. Джун и Алекс уложили ее на кроватку, покрытую розовым одеялом, которое сделала мама Алекс.
Хоуп извивается и тихо плачет, когда я просовываю ее крошечные руки через платье. Ее глазки все еще закрыты. Я просто хочу взглянуть. Я знаю, что она не запомнит это, в отличие от меня. Я хочу, чтобы она увидела меня, а не просто услышала.
Закончив одевать ее в платье, я перехожу к носкам, которые слишком велики для ее ножек. Затем я причесываю ее волосы, осторожно отодвигая их сторону, и аккуратно прикрываю одеялом, как говорит Джун.
Когда она полностью одета, я не могу оторвать взгляда от нее. Завернутая в одеяло, она выглядит как ангел.
Джун, Алекс и я обнимаем друг друга, сквозь слезы восхищаясь малышкой. Как Ребекка могла отказаться от нее?
Забавно, что такой маленький человечек может объединить трех людей. Я буду всегда разделять эту связь с Джун и Алекс. Это нельзя отнять. И пока я жив, я запомню этот момент. Где три человека заключили соглашение. И что бы ни случилось — Хоуп всегда будет на первом месте.
— Наверное, вам нужно идти, — говорю я. — Могу я подержать ее в последний раз?
— Разумеется, — говорит Алекс, шагая ко мне и передавая Хоуп.
Осторожно, она передает ее мне, ее вес такой легкий в моих руках.
Поворачиваясь, я смотрю на Хоуп, которой так подходит это имя.
— Привет, малышка, — мой голос ломается с каждым словом. Мое сердце разбивается с каждой секундой, которая подводит наше время к концу. — Я хочу, чтобы ты знала — ты самая счастливая девочка. У тебя две мамы, которые хотели тебя. Которые молились за тебя. Которые сделали все, что в их силах, чтобы быть с тобой. Ты не была для них неожиданностью, чем-то неудобным или каким-то риском. Тебя искали, мечтали, просили. Ты все, что они когда-либо хотели, что означает только одно. Дом, в котором ты вырастешь, всегда будет наполнен радостью, теплом и любовью. Всем тем, чего ты заслуживаешь.
Слезы падают на ее платье, и я пытаюсь стереть их, чтобы они не пропитали ее одежду.
— Я люблю тебя, Хоуп. Никогда не забывай. Я тебя отпускаю не потому, что не хочу тебя. Просто эта семья даст тебе то, чего не могу я.
Повернувшись, я замечаю, что Джун держит камеру и делает снимок. И я благодарен за то, что у меня есть эти последние мгновения с Хоуп. Глубоко вздохнув, я смотрю на нее, когда глаза начинают открываться. Ее крошечные глазки открываются на долю секунды, разрывая меня на части.
Я наслаждаюсь этим моментом, запоминая его.
Зрительный контакт.