— «Дорогая жизнь»? — спрашиваю я. — Возможно, что и я присоединюсь к этой программе.
— Правда? — спрашивает он удивленно.
— Да, — я пожимаю плечами. — Думаю, это будет хорошим началом.
— Я ей предложила, — говорит Аманда. — Холлин тоже собирается это сделать.
— Ты просто мастер по этой части, — улыбается Мэтт.
Выключив плиту, Аманда качает головой.
— Нет, я только что услышала об этом.
Ее тон заставляет меня поверить, что, вероятно, она сама все решила. Я ненавижу тот факт, что не знаю свою сестру так хорошо, чтобы понимать ее. Я это исправлю.
Глядя на планшет, я читаю о программе. Там говорится о написании писем, выражении чувств, о том, что нужно показать себя настоящим, выпустить своих внутренних демонов и посмотреть в лицо своим страхам.
Это, может быть, именно то, что мне нужно. По крайней мере, я надеюсь. Потому что сейчас я ничего не знаю об этом мире, кроме того, что говорила мне бабушка.
Уже через несколько дней рядом с Амандой и Мэттом, я поняла, насколько я была защищена. Я всегда была счастлива, ни разу не чувствовала пренебрежительного отношения. Но, опять же, это могло быть по той причине, что я не знала, чего мне не хватает.
И по части парней, я пропустила многое. Телешоу запудрили мне мозги, не говоря о журналах со сплетнями. И да, я только что впервые получила мобильный телефон. Без понятия, как это работает. Как будто весь мир на ладони.
Я не обвиняю свою бабушку в такой защите.
Я знаю, что она научила меня тому, что она знала. Но теперь, когда я живу с Амандой и вижу столько возможностей, — я хочу воспользоваться этим. Я хочу учиться, я хочу чувствовать себя свободно. Я хочу жить.
А «Дорогая Жизнь» звучит так, как будто может помочь мне просто сделать это. Вместе с чеком от моего отца.
Это забавно. Когда одна дверь закрывается, открывается другая.
Картер
Все это мой гребаный кошмар. Буквально, Бог будто выжил из ума и отправил меня в эту группу «полюби себя». Полный отстой.
По словам моего дяди, я виноват в том, что пил хреновый кофе и был в кругу «несчастных душ». Я так не думаю.
У меня в списке не особо много людей, которых я виню.
Во-первых, мой долбанутый дядя. От его бдительного и удушающего взгляда практически невозможно вырваться.
Во-вторых — Саша. Злая сука, которая украла все мои деньги. И если честно, часть моего сердца. Но я не собираюсь вдаваться в эту сентиментальную хрень прямо сейчас.
В-третьих, у меня есть Райан, который виноват в том, что мешался под ногами во время готовки. Что привело к драке на кухне, хотя я неоднократно его предупреждал. Но он не слушал, поэтому я выбил из него все дерьмо. У него неплохой удар правой, поэтому пару раз я тоже получил.
И, в-четвертых, последний гвоздь в моем гробу, в котором я сейчас лежал, принадлежит Холлин, моей коллеге. Требовательной официантке с ярко-рыжими волосами. Она предложила эту проклятую программу моему дяде, который сразу же подхватил эту идею.
Вчера меня привели в его офис и предложили две варианта: я могу либо присутствовать на этой программе «Дорогая жизнь», чтобы, как сказал мой дядя, понять представление о жизни. Либо я могу продолжить работать в ресторане, добавив еще три года к моему «приговору», чтобы компенсировать ущерб, нанесенный во время драки.
Еще три года.
Нет.
Еще три года в аду, в котором я уже живу, похоже на пожизненное заключение. Вот почему я здесь. Участвую в позорной программе «Дорогая жизнь», где собрались все отбросы Денвера, что вызывает во мне злость и ненависть.
Когда я только приехал, я заметил Холлин, которая раздраженно махнула мне рукой. Я не хотел с ней говорить, потому что она является одной из причин, по которой я здесь. Я проигнорировал ее и схватил кофе. Лучше бы я этого не делал, потому что это был хреновый кофе.
И, прежде всего, я должен был отодвинуть свою жизнь подальше, когда вошел в этот влажный церковный зал. Да, мне пришлось не только подписывать документ о неразглашении. Но также о том, что я буду присутствовать на каждой встрече. Следовать правилам и писать письма. А если нет? Эта бесплатная программа, но в случае моего ухода, мне нужно передать одну тысячу двести тридцать два доллара в церковь, в которой мы встречаемся. Не имею представления, откуда они взяли это число. Теперь я не могу уйти. У меня нет возможности заплатить. А еще — потому что это означало бы еще три года у моего дяди. Как моя жизнь перевернулась вверх дном так быстро?
Как мне сказали, суть с деньгами заключается в том, чтобы участники серьезно отнеслись к правилам программы. Я буду проходить это, считая дни до завершения.
Выбросив кофе, я сажусь в круг — убейте меня — и смотрю на мои переплетенные руки. Поначалу я был замкнутым, уткнувшись в свой телефон. Разумеется, вы догадались, что они забрали наши телефоны, когда мы впервые сюда попали? Да, как я и говорил, чертов кошмар.
— Здесь занято? — слышу я слабый голос рядом со мной.
Оглянувшись назад, я вижу белокурую девушку, на которой кофта с узорами в виде снежинок, украшающими ткань. И непонятного вида комбинезон. М-да.
Заняты не все места, и она могла бы выбрать другое. Но я думаю, что лучше сидеть рядом с ней, чем задыхаться рядом с грузным существом, помечающим свою территорию сахарными пакетиками.
— Не-а, садись, — говорю я, кивая в сторону стула.
— Спасибо, — она садится, и, повернувшись ко мне, протягивает руку. По ее поведению я бы сказал, что она общительная. Но ее рука дрожит, и думаю, что это все ново для нее. — Я Дейзи.
Дейзи. Ага, это имя идеально ей подходит. Ее невинность выдает милая улыбка, румяные щеки и большие голубые глаза. Она смущена. Кстати, она одета как семидесятилетняя женщина и нервно дергается. Я предполагаю, что она больше, чем просто застенчивая.
Она выглядит милой. Несмотря на неподходящую одежду и обувь на ее ногах, у нее очень красивое лицо, сильно контрастирующее с мрачными и грубыми чертами Саши.
И в то время как Саша выглядит вызывающе, Дейзи не проявляет никаких признаков уверенности, и по ее поведению можно сказать, что она на нервах.
Интересно, для чего она здесь.
Нет, не важно.
Я здесь не для того, чтобы подружиться или интересоваться проблемами других людей. Я здесь, чтобы послушать, сделать минимум действий и уйти. Мне не надо знать, для чего она здесь.
— Привет, — я киваю, не желая говорить.
— Привет, — отвечает она неловко.
Я сжимаю губы, и, кивнув, отворачиваюсь. Ладно, это действительно неловко.
— Картер, я удивлена видеть тебя здесь, — говорит Холлин, направляясь в мою сторону. Ее ярко-рыжие волосы лежат на плечах.
Я думал о том, чтобы встречаться с ней, прежде чем начал с Сашей. Но когда узнал, что она занята, я держался на расстоянии. А потом, когда она потеряла мужа, отдалился еще больше. Не только потому, что она горевала, а потому, что она превратилась в злобную стерву.
Я терпеть не могу эту женщину. И знаете что? Это взаимно. Может быть, это сочетание неустойчивых людей, которые собираясь вместе, делает нас довольно взрывоопасными. Мой дядя поставил нас работать в одни смены, и, если нужно, мы пересекаемся как можно реже. Я не знаю, почему он держит ее. Мое предположение: он жалеет ее.
— Ты знаешь почему я здесь, — отвечаю, когда она садится рядом со Снежинкой, которая дергает ремешки своего комбинезона.
— Не думала, что твой дядя выполнит свою угрозу, — отвечает она, отчего Дейзи чувствует себя неловко.
— Да херня, — я начинаю злиться. — Ты ради прикола предложила эту программу, чтобы просто побесить меня. Мне просто интересно, почему ты это делаешь?
— Если все заняли свои места, я хотела бы начать, — говорит дама из регистрации, прерывая беседу между Холлин и мной.
Холлин, наклонившись и встречаясь со мной взглядом, произносит:
— Просто держись подальше от меня.