– И Аллах подтвердил ее невиновность? – с легкой иронией в голосе спросила Лада.
– Не все так просто.
– Неужели, он сказал, что Айша виновна? – воскликнула Лада. – Но это же нечестно. Умоляю, не разочаровывай меня.
– Чего это ты так всполошилась? – спросил Али.
– Оттого что Аллах не может так поступать. Он беспристрастный свидетель. Даже, если Айша виновна, он не может выдать ее. Они оба его создания. Он не может никому оказывать предпочтение. А до страшного суда еще далеко.
– Несмотря на то, что она жена пророка? – спросил Али.
– Никаких поблажек, – безапелляционно ответила Лада.
– Ты меня удивила, – сказал Али.
– Да?
– Да. Но ты, конечно же, на стороне Айши.
– Мог бы и не спрашивать.
– В любом случае, это было бы слишком просто, если бы Аллах так просто взял и ответил на вопрос.
– Не томи, – попросила Лада.
– Давай представим себе этот жаркий день в пустыне. Точнее, молодую девушку, сидящую у шатра, забытую в раскаленной пустыне. Ты когда-нибудь бывала в пустыне?
– Бог миловал. Но отныне, прошу меня тоже называть девушкой.
– Обоз, как правило, следовал в хвосте боевого отряда. То есть, Мухаммед был далеко уже. Помочь ей было некому. У Айши хватило смекалки не идти вслед за отрядом. Все равно бы она его не догнала, но могла бы потеряться в пустыне. Она решила сидеть и ждать, когда обнаружится ее отсутствие. И за ней вернутся. Так вот она сидела и любовалась закатом.
– Безмятежно?
– Безмятежно, ибо знала, что за ней вернутся. А закат в пустыне очень красивое зрелище.
– Откуда мне знать. Я не бывала в пустыне.
– Там солнце заходит за барханы, представь себе. Это даже красивей, чем на море.
И, когда на фоне медного диска, вдруг нарисовалась фигура всадника, она ничуть не удивилась. Она была уверена, что это посланец. Она еще подумала, какие странные вопросы он задает – кто такая, да что здесь делает. Словно женщин, отставших от каравана, могло быть несколько. «Мало ли какие странности могут быть у людей», – решила она и села на верблюда, с которого он спешился. Они шли неторопливо, то есть медленно, со скоростью, с которой может идти верблюд, ведомый пешим человеком. У Айши к нему было много вопросов, но как благочестивая жена, мусульманская жена, она держала их при себе, не собираясь вступать в разговор с неизвестным. Кем бы он ни был. Лишь, когда уставший Сафван попросил у нее дозволения немного передохнуть, она не выдержала и спросила:
– Почему ты не взял второго верблюда с собой?
– Так у меня всего один верблюд, это все мое имущество», – ответил Савфан, – но я надеюсь, что на мою долю тоже что-то перепадет из военной добычи. Этот поход был весьма удачен. Да и пророк, да будет доволен им Аллах, вознаградит меня за то, что я нашел его жену. Тебе повезло, что я решил немного срезать и поехал через пески.
– Постой, – сказал Айша, – разве тебя не за мной послали?
– Нет конечно. Я случайно на тебя наткнулся. Тебе повезло просто.
– Я в этом не уверена, – мрачно сказал Айша, – долго нам еще ехать?
– Ну, кому ехать, а кому идти, – пошутил Сафван. Он бы рад тому, что окажет пророку услугу. Он гадал о том, что ему подарит Мухаммед, – к утру будем.
– Какой ужас, – сказал Айша.
– Почему? Это не так страшно, я же с тобой. И я вооружен. Тебе нечего боятся. Я сумею защитить тебя и от врага, и от дикого зверя. Я с тобой, – повторил воин.
– В том-то и дело, что мы проведем с тобой всю ночь наедине. Мухаммаду это может не понравиться.
– Это мне как-то не приходило в голову, – сказал озадаченный воин. – А что же делать?
– Не знаю.
– Может быть, я доведу тебя и незаметно скроюсь? Эх, не видать мне награды.
– А верблюд откуда взялся? Как я объясню?
– Сойдешь с него и пойдешь пешком.
– Никто не поверит, что я пешком проделала такой путь по пустыне.
– Но я же иду пешком, – заметил простодушный воин.
– Что ты меня с собой равняешь. Ты сильный мужчина, а я слабая женщина. К тому же он знает, что я трусиха. Но дело даже не в этом. Мы оказались в сложном положении. Но наша совесть чиста. А этот невинный обман лишит нас абсолютной уверенности в себе и сделает более уязвимыми.
– Так что же делать?
– Ничего. Пусть будет то, что будет. Посмотрим, что свалится на наши головы.