– Вы абсолютно правы, – сказал он. – Прощайте, спасибо, что приняли меня.
Он направился к дверям. Малика вновь остановила его.
– Постой, – сказала она, – скажи, с кем ты встречался в походных условиях, с какой царственной особой?
– С султаном Джалал ад-Дином.
Малика вздрогнула.
– Вернись, – сказала она.
Али послушно вернулся.
– Почему ты не присовокупил к сказанному слова – с вашим мужем? – спросила она. – Разве тебе неизвестно о нашей свадьбе?
– Мне известны обстоятельства вашего развода с атабеком, – ответил Али.
– Ах да, я и забыла, что ты был помощником судьи, – помолчав, Малика-Хатун добавила, – в прежнее время подобная дерзость стоила бы тебе головы.
– Простите.
– Расскажи, как это было.
– Рассказать про развод? – недоуменно спросил Али.
– Про встречу с хорезмшахом.
– Лагерь султана был разбит возле Амида. Когда я нашел его, он сидел в палате один и пил вино. Дела его шли не лучшим образом.
– Значит, он был одинок.
– Да, он пил вино в одиночестве. Пока я не составил ему компанию.
– Так бывает, когда отталкиваешь близких людей и не дорожишь ими, – с горечью произнесла принцесса, – но приближаешь к себе подлецов. Что еще?
– Он был похож на затравленного волка. Пригласил меня сесть и угостил вином, затем пожаловал мне титул малика.
– Вот как, – насмешливо произнесла принцесса, – значит ты мне ровня, что же ты здесь ломаешь комедию, кланяешься.
– С непривычки.
– Наверное, он дал тебе богатое икта.
– Он отдал мне Байлакан. Но этого города не существует. Татары вторично разрушили его. Я чудом спасся.
Насмешливое выражение исчезло с лица принцессы. Она встала и пошла к окну
– Я могу показать фирман о жаловании мне титула малика, – сказал задетый Али.
Он был равнодушен к своему титулу, но сейчас ему хотелось доказать Малике-Хатун свою правоту.
– В этом нет необходимости, я тебе верю, – произнесла принцесса. – Почему ему было не подарить одному человеку, то, что он отнял у другого.
– Простите, – Али понял свою оплошность. – Конечно, этот город принадлежит вам. Я рассказал об этом просто, потому что вы спросили. Я могу порвать указ.
Малика-Хатун сделала жест, означающий, что ей все равно.
– Что тебя связывает с этим человеком? – спросила она.
– Вы имеете в виду Насави? – на всякий случай переспросил Али.
– Да.
– Когда султан отпустил меня, я ночевал в его палатке. И кстати, он был очень недоволен этим. Он же писал указ о моем титуле и жаловании мне икта. Утром я проснулся от ужасного шума. Оказалось, что на лагерь напали татары. Я побежал к палатке султана и увидел, как слуги вывели его из палатки за руки. Он был бледен и с трудом держался на ногах. Его усадили на коня, и они ускакали.
– Он был болен…
– Скорее пьян, он пил всю ночь… самого султана я больше не видел, но потом до меня дошли слухи о его гибели. А Насави я встретил вчера на площади. Он вместе с другими арестантами подметал площадь.
– Все- таки его участь лучше, чем у господина.
– Совершенно верно.
– Ты сказал, что проездом в этом городе. Куда держишь путь?
– В Мекку. Я совершаю хадж.
– Похвально.
Принцесса молчала так долго, что Али, потеряв терпение, спросил:
– Государыня, вы позволите мне удалиться?
– Не называй меня государыней. Это выглядит сейчас как насмешка.
– Да, ваша светлость.
– Я напишу письмо Малику Ашрафу, он главный у Айюбидов. Твой путь будет пролегать через Сирию. Малик Ашраф находится в Дамаске. Отвезешь ему письмо. Я попрошу за Насави.
– Благодарю вас, – сказал Али.
– Кроме того, я хочу, чтобы ты сделал для меня одолжение.
– Все что угодно, принцесса.
Малика-Хатун бросила на него взгляд:
– Не бросайся словами. Малик Ашраф наверняка спросит тебя обо мне. Расскажи все, что ты видишь, в каком положении находится сельджукская принцесса. Свою казну я доверил хаджибу Али, его наместнику в Хилате. Но казна исчезла, и теперь я вынуждена жить на подаяния его брата.
– Почему вы не хотите написать об этом? – спросил Али. – Это будет лучше. А я передам.
– Я не знаю, сколь успешен будет твой путь. Письмо с косвенной жалобой на Малика Музаффара может попасть в руки Малика Музаффара. И кто знает, не придется ли мне разделить участь Насави.
– Вы правы, – согласился Али, впечатленный предусмотрительностью Малики-Хатун.
– Приходи завтра в это же время.
Али поклонился и ушел.
В Маййафарикине они не стали ночевать в караван-сарае, а сняли дом в центре города. В нем было три комнаты и внутренний дворик. Возвращаясь, Али специально сделал круг, чтобы пройти через площадь. На этот раз она была пуста. Али сообразил, что заключенных используют в разных местах, но ходить по городу в поисках Насави он не стал. Он был несколько раздосадован этой вынужденной задержкой, но убеждал себя, что делает это в память о султане. Когда он вошел в дом, Лада что-то размешивала в склянке, то и дело, разглядывая ее содержимое на свет.