Он знал, что за ним никто не погонится, знал, что власти городка ему ничего не сделают. Во-первых, Красным он был нужен: он часто приносил полезные ресурсы, механические и электронные части, книги и прочие штучки, которые очень ценились людьми, имеющих опыт в создании из груды хлама чего-то полезного, но не имеющих храбрости и подготовки самим взять из Диких земель всё необходимое. Это был заработок Чужих, их хлеб и вода, гарантия ночлега и безопасности хотя бы на сутки. Во-вторых, Красные были ребята, чрезмерно любящие насилие, но над теми, кого считали слабее. И им нравились такие 'представления', вне зависимости от того, кто окажется победителем: какой-нибудь мощный детина с красной мордой или же его оппонент. Путник собрал вещи и пошел дальше по одному ему известному пути, оставив за собой интересную и поучительную историю о том, что не стоит трогать уставших путников, особенно Чужих.
Солнце ещё робко выглядывало из-за горизонта, а Кочевник уже направлялся в Четвертый, ближайший город, принадлежащий Империи, государству Серых. Там планировалось сбыть компьютерные детали, контракт на которые он подписался выполнить неделю назад, и сроки уже поджимали - нужно было торопиться. Город находился недалеко, но опоздать даже на сутки для Кочевника было крайне неприятно. Пунктуальность его была известна далеко за пределами места, где он был сейчас. За это и нанимали чаще его, чем многих других Чужих.
Хорошо было, свежо. Утро нравилось Кочевнику не только тем, что обзор по утрам был хороший, но и тем, что большинство дневных зверей ещё не проснулись, а ночные уже сомкнули глаза в ожидании следующей ночной охоты. Стараясь идти около стен, Кочевник не сильно беспокоился о столкновении с каким-нибудь медведем или тигром-саблезубом, однако проверил рукой место в рюкзаке, где на быструю смену револьверу лежал обрез-двустволка. Этих ребят стоит бояться днем: медведи научились весьма ловко прятаться в глубинах зданий или рядом с темными автомобилями, а тигры часто заходят на этаж второй или третий, чтобы прыгнуть из проёма прямо на спину незадачливому искателю приключений. В любом случае, Кочевник заранее приготовил обрез в кобуре, предварительно положив в сумку револьвер. Кобура у него была универсальная, открытого типа, что было очень удобно при смене оружия в зависимости от обстановки. Выйдя на перекресток, Кочевник на секунду осмотрел улицу, и, стараясь наступать плавно, от пятки до носка, перебежал через дорогу. 'До Четвертого рукой подать, но это ещё дойти надо. Сколько уже полегло вот так, у самых ворот... так, блин, сам с собой не болтай, отвлекаешься', - поглядывая на окна зданий через прицел АК-103, путник старался не отдаляться спиной от стены при ходьбе. Впереди со своей стороны дороги он увидел двухстворчатую дверь в старое массивное здание, отреставрированное после Второй Мировой и не выдержавшее Третью, если так можно было назвать Суд. Дверь была приоткрыта. Добравшись до неё в том же полусогнутом положении, он резко развернулся и, не переставая крепко сжимать автомат, бегло оглядел щель в проёме. 'Ничего', - он развернулся и собирался пойти дальше, но тут почувствовал, что его ноге что-то мешает. Посмотрев вниз, Кочевник слегка побледнел - его берц кусал маленький косматый щенок. В мирное время, такой момент всегда умилял человека, но сейчас это был знак беды. Воющей во множество глоток, быстроногой, вечно голодной и обезумевшей от этого беды, клыки которой всегда носили такую инфекцию, вылечиться от которой могли себе позволить лишь те, кто обладал неплохими связями в определённых НИИ. Большинство ученых вымерло, а лекарств за 20 лет использовалось в неограниченном беспорядочном количестве, так что теперь антибактериальные препараты стоили минимум магазин калибра 5.45 или же треть 7.62 за ампулу, а таких ампул было необходимо несколько, в зависимости от степени поражения, да и не всегда медицина спасала. Такую роскошь Кочевник хоть и мог себе позволить, но далеко не всегда. Вдобавок, он понимал, что если причинит вред этому маленькому вестнику неприятностей, то стая будет гнаться за ним с гораздо большим усердием, точно его нагонит и так предельно ясно объяснит, что детей обижать нехорошо, что даже если бы он гипотетически остался в живых, то инфекции в нём было бы настолько много, что хоть в ванну с ампулами ложись, а всё равно положат в вырытую яму. Если будет что положить. Аккуратно стряхнув упирающегося щенка, Кочевник, не снимая перчатки, погладил его и ускорил шаг. 'Вдруг пронесёт', - подбодряя себя надеждой, он всё же переключил оружие на режим стрельбы очередями. 'Пока всё тихо. Вижу башни снайперов. Квартал остался'.
Он прошёл уже половину, а пока всё еще идет как по маслу. И это тоже было не так уж хорошо, ибо Кочевник знал, что хоть жизнь и можно сравнить с зеброй, но явно не с бело-черной красавицей, а скорее с той, которая упала в яму с дерьмом и хоть местами оставила на шкуре светлые пятна. 'Знаю, я у фортуны в фаворитах, но и шалить эта дама любит не меньше', - услышав шорох на крыше небольшого дома, он резко вскинул туда автомат и увидел, как кошка, испугавшись спрыгнула на старую пожарную лестницу и с неё в окно... но при этом всё же успела проявить себя.
Крепежные болты уже стучали, падая, по крыше оставленного внизу ржавого автомобиля, а Кочевник уже успел просчитать: 'если эта громадина все-таки упадёт, это будет ой как громко!'. На улице, где уже давно не ходят тысячи ног и не гудят автомобили, не звонят телефоны и не смеются в кафе, звук всё-таки решившей свалиться лестницы, - в этом уже можно было не сомневаться, - можно было сравнить с началом концерта рок-звезды, который, ударив по струнам электрогитары, всем своим видом хочет показать - шоу началось.
Вой раздался сразу с нескольких сторон. Всё слилось в один монотонный шум, среди которого он ясно увидел в голове лишь слово: 'БЕГИ'. Это была гонка на время, победитель в которой получает право жить. Кочевник прижал к себе автомат и, слегка нагнув торс, побежал, дыша через оскалившиеся зубы. Слыша сзади различные рыки и жалобные визги, он успел подумать, что дичь ещё не поймана, а охотники уже делят завтрак между собой, и это ещё больше подстегнуло его не сбавлять темп, а вложить ещё чуть сил в ноги. 'Потом отъемся, потом отлежусь, спасайте, мои хорошие!', - ощущение экстремальности происходящего всегда вызывали у него приступы смеха. Даже в тот момент, убегая от стаи диких собак и еще черт знает кого, он вспомнил, как так же убегал в детстве от старшеклассников в подъезд с кодовым замком, зная, что там его не достанут, и старался не тратить кислород на подступающий смех.
Он уже подбегал к железным механическим воротам Четвертого, но тут что-то сбило Кочевника с ног. В воздухе он успел перевернуться и упал на спину, одновременно метнув руку к ножу, висящему в ножнах на груди. Большая белая собака, видимо, смесь питбуля и волка, уже раскрыла пасть и приготовилась откусить ему голову, но тут раздался щелчок, и его глаза ослепила красная субстанция из мозгов и крови.
Снайперы не дремали. Издалека они увидели Чужого, который брал у них важный контракт и они понимали, что если спасут этого неуклюжего болвана, сумевшего согнать всю местную фауну, то начальство, как минимум, выделит им выходной, а может даже и патронов отсыплет. Хотя можно было подождать развязки и потом забрать необходимое...Но звери могли попортить груз, да и от крови очищать, они уверены, заставили бы их. Началась стрельба - каждый выстрел забирал одну тварь, и звери, недолго думая, бросились назад в городские джунгли. Они уже были знакомы с человеком и знали, что когда их много, они так же страшны, как и сами хищники, даже больше. Один зверь охотился за другим ради пропитания, а такое существо, как человек, имело свои мотивы для убийства, зачастую не имеющие к еде никакого отношения.