Вдруг, совсем рядом раздался крик ярости и страха. Я расслышала слова, но они ничего не значили для меня.
- Не делай этого! Стой! –
Потом раздался страшный грохот, и я провалилась во тьму, в которой уже ничего не существовало кроме тишины.
Как же хочется пить. Ну зачем нужно было столько есть в самолете этого чертова ассорти. Ведь знала, что оно еще выйдет мне боком. Горло полыхало огнем, и если поднести спичку не удивлюсь, что она вспыхнет. Нет, нужно разлепить глаза, пойти на кухню и попить, иначе я просто сгорю заживо.
С трудом пошевелившись, я попыталась открыть глаза. Сразу ничего не получилось. Ну что за черт, я же не пила вроде, откуда такое ужасное состояние? Не могла же я чувствовать себя так, как будто меня переехали катком от порции салата?
Тело было слабым, как у новорожденного, даже кожа болела и казалась такой тонкой, что от малейшего движения прорвется, и кости вылезут наружу.
От отчаяния я застонала или, может, завыла, получился одинаково неприятный звук. Он ранил горло, как будто по нему прополз ежик. Вдруг что-то холодное прижалось к губам, и несколько капель просочилось сквозь них. Я даже заурчала, такое это было облегчение.
Жидкость медленно поступала мне в рот, оживляя мой ссохшийся язык. С каждой каплей я чувствовала себя сильнее, как будто в меня вливали не воду, а жизнь.
Прошло еще несколько минут, прежде чем я смогла потушить огонь, полыхавший внутри. Так было значительно лучше. Я даже смогла приоткрыть глаза. Сначала совсем немного, потом шире.
Предметы вокруг были размытыми, и мне не удавалось разглядеть, что находится рядом со мной. Я закрыла глаза и постаралась сосредоточиться. С мучительной жаждой уходили слабость и боль. Сомневаюсь, что мне удастся встать, но я уже не была и раздавленной букашкой.
- Джо, ты меня слышишь? – Голос заставил меня напрячься и замереть.
Я не смогла вспомнить того, кто говорил, но одно было точно, тот, кто называл меня этим именем, был близко со мной знаком. Я помедлила, прежде чем снова открыть глаза. Когда же я это сделала, то первое что увидела отчетливо, было окно. Оно не было зашторено, и поэтому я увидела, что с наружи окружаться крупные белые хлопья. Без сомнения, это был снег, но откуда он мог взяться в сентябре? Снежинки были редкими, но такими крупными, что напоминали скорее перья, вытряхнутые из подушки, нежели снегопад.
Устав любоваться этим безобразием, я повернула голову и встретилась взглядом с мужчиной, сидевшим в кресле у кровати.
Темно-карие глаза смотрели внимательно и настороженно, но где-то в глубине тлел слабый огонек. Память возвращалась скачками. В первый момент я ничего не смогла вспомнить, потом всплыло имя, которое принадлежало этому мужчине, Ричард.
Он сидел неподвижно, вглядываясь в меня.
- Ричард? – Одним рывком он вскочил с кресла и склонился надо мной.
- Привет. Как ты себя чувствуешь? – Вопрос не был для него праздным.
- Как будто меня переехало поездом. Что случилось? Где я? –
- Ты ничего не помнишь? –
Я нахмурилась, пытаясь восстановить последние события. Мозг работал со скрипом, я даже слышала, как проворачиваются заржавевшие мысли.
- Ну, мне казалось, что я только что вернулась домой. Даже подумала, что съела что-то в самолете и отравилась. – Тут до меня дошло, что если бы это было правдой, то откуда я могла знать Ричарда. Он не из той жизни.
Ричард опустился на край кровати и взял меня за руку.
- Ты болела. Почти месяц пролежала в коме. Врачи сказали, что ты можешь никогда не прийти в себя. – Он говорил тихим низким голосом.
- А что со мной случилось? –
Ричард задумчиво поглаживал мои пальцы, не торопился с ответом.
- Значит, ты не помнишь, что случилось в тот вечер в клубе? Об этом врачи тоже предупреждали, но раз ты меня узнала, значит, можешь вспомнить и другое. – Он поднялся, и, отпустив мою руку, отошел в сторону. - Мне нужно пойти сообщить, что ты пришла в себя. –
- А где Эрик? – У меня было такое чувство, что это уже происходило раньше.
- Он должен был приехать вечером, но думаю, примчится, как только узнает, что ты пришла в себя. - Ричард еще раз посмотрел на меня. – Я выйду всего на пару минут, а когда вернусь, покормлю тебя. Ты проголодалась? –
Это тоже уже было, в другой жизни, о которой я пока ничего не могла вспомнить.
День не успел завершиться, когда память полностью вернулась ко мне. К вечеру голова просто раскалывалась от всего.
Вскоре после того, как Ричард накормил меня, а вернее попросту втолкнул в меня какую-то безвкусную полужидкую гадость, в палату влетел Эрик, и плюхнулся на колени рядом с кроватью, схватил меня за руку. За его спиной маячил Фабио, глаза которого предательски блестели.