— Ты, наверное, потерялся? Пойдём со мной! Поживёшь у нас! Мы вместе поищем твоего хозяина. Пойдём! — ласково обратилась она к афгану. Он медленно повернул к ней морду и доверчиво ткнулся в ладони.
Дворняга встал, потянулся, подошел к Наташе, лизнул руку и подтолкнул под локоть, как бы подсказывая: — Смелее, смелее. Забирай его, а то он здесь пропадёт.
— Вот видишь, — обрадовалась та, — и твой приятель говорит, что тебе надо идти со мной. Пошли! — и решительно потянула за ошейник. Афган послушно пошел за ней…
— Я так и знал, — увидев Наталью с собакой, сказал Юра. — И что ты с ним собираешься делать?
— Не сердись, пожалуйста, но его нельзя оставить на улице, он ведь пропадёт, — взмолилась Наташа.
— Ладно, давайте живо в машину и поехали домой. На рынок я заеду сам, после работы, — бросил Юра.
Вечером, на семейном совете решили назвать афгана Мишелем, дать объявления в газеты, позвонить во все клубы собаководства и ждать.
Никто за Мишелем не пришел, и он стал полноправным членом доброй и дружной семьи. Со Стивом они быстро поладили.
К Юре и Денису Мишель относился уважительно, а вот Наташу — просто обожал. Если она была дома, то он неотступно следовал везде за ней, влюблено глядя на неё своими томными оливковыми глазами…
Наташа любила воскресные неспешные семейные обеды. В воскресенье никто ни куда не спешил. Можно беззаботно поболтать за обеденным столом, обсудить большие и маленькие новости, посудачить о сослуживцах, соседях, составить планы на следующую неделю. Собаки принимали самое живейшее участие в этих обеденных посиделках. Вальяжно развалясь по середине кухни, они вроде бы дремали, но своими чуткими ушами улавливали каждую интонацию, каждый нюанс общего разговора, нет-нет, да и вставляя свои комментарии хмыканьем, отрывистым гавканьем или чрезмерно усердным сопением.
В один из таких воскресных дней, когда обед уже подходил к концу, темы разговоров исчерпались, и каждый хотел, было пойти заняться своими делами, какая-то тень мелькнула во дворе. Юра уловил это боковым зрением и инстинктивно повернул в сторону окна голову.
— Ребята! Берилл вернулся! — крикнул он и пулей устремился во двор.
Денис метнулся за отцом. Собаки подняли гвалт. Наташа окаменела. Она хотела, было тоже побежать во двор, но ноги стали чугунными. Пару раз, бессильно дёрнувшись, она уронила голову на стол и зарыдала.
Юра с Денисом подскочили к Бериллу, стали его обнимать, гладить. Берилл стоял смущенный, не зная как себя вести.
В дверях появилась зарёванная Наташа.
— Берилл! Бериллушка! Иди ко мне родной! — жалобно всхлипывала она.
Берилл вырвался из Юриных рук, в один прыжок пересёк двор, бросился к Наташе, уткнулся мордой в её руки и, по-щенячьи, радостно заскулил. Был он до необычайности худ — скелет обтянутый грязно-серой шкурой, глаза гноились, правую переднюю лапу постоянно поджимал.
Появление Берилла, собаки восприняли агрессивно. Пришлось их запереть по разным комнатам.
Пока Наташа приводила Берилла в порядок, Стив, поддев лапой не плотно закрытую дверь, возник на пороге ванной. Он долго и сосредоточенно втягивал носом воздух, в упор, уставившись на Берилла. Его вертикально поставленный жесткий хвост, напряженно замер. Но вот, все быстрее и быстрее принялся мотаться из стороны в сторону. Он узнал своего пропавшего друга. Однако за долгое отсутствие Берилла, Стив крепко подружился с Мишелем и теперь не знал, как ему быть. От этого фокс нервничал.
С Мишелем отношения не складывались. Тот ревновал его к домочадцам, особенно к Наташе.
Наташа потеряла покой. Она корила себя за то, что опрометчиво изменила судьбу Мишеля и не дождалась Берилла.
Юра, хотя вслух и не высказывался, прекрасно осознавал, что взаимная неприязнь Мишеля и Берилла рано или поздно перерастёт в открытый конфликт, уладить который будет не возможно.
Тревожное настроение хозяев передалось и псам: Берилл замкнулся в себе и неотступно опекал Наташу, не позволяя приближаться к ней Мишелю. Мишель, стал развязнее и агрессивнее. Своим поведением он, давал понять Бериллу, что тот здесь чужак. Стив, занял выжидательную позицию.
Однажды, поджидая своих мужчин, Наташа хлопотала на кухне. Пришел Берилл, потёрся о ногу и распластался на полу возле газовой плиты.
— Берилл, что ж ты тут развалился. Ты мне мешаешь. Перейди на другое место, — обратилась к нему Наташа. Пёс проигнорировал её слова, сладко потянулся, ещё шире разметал по полу лапы и закрыл глаза.
— Берилл, ты мне мешаешь! Встань и уйди! — настойчивее повторила она. В ответ, ни какой реакции. Наташа разозлилась.
— Берилл немедленно встань и уйди! — прикрикнула она.
Берилл начал нехотя подниматься.
На Наташин окрик из комнаты вылетел Мишель. Ободренный жёстким тоном хозяйки, он с ожесточением набросился на Берилла. Завязалась потасовка. Псы оттолкнули Наташу, опрокинули табуретки, поддели стол, и с него на пол полетела посуда. Мишель, давая выход накопившейся злобе, вцепился в загривок Берилла. Он был крупнее и сильнее его.
Наташа металась между разъяренными собаками, не зная как прекратить драку. Стив, заливисто гавкая, путался под ногами, увеличивая хаос и неразбериху. Наконец, Берилл, юркнул в спальню. Наташа мгновенно захлопнула за ним дверь, преградив дорогу взбешенному Мишелю. Кухня представляла поле брани. Возле окна, жалким сереньким комочком сидел перепуганный Стив…
Третий должен уйти
После воскресной потасовки, афганы следили буквально за каждым движением друг друга, норовя при первой же возможности затеять драку. Стив, будучи натурой незлобивой, открытой и искренней, пытался их примирить, ластясь, то к одному, то к другому. Предлагал игрушки, приглашал к игре. Ничего не помогало. Афганы игнорировали его, а однажды, когда фокс попытался растормошить насупившегося Мишеля, тот со злостью накинулся на него. Обстановка в доме накалялась. Нужно было принимать какое-то решение.
Поздно вечером убедившись, что все заснули, Наташа с Юрой устроились на кухне: заварили кофе и стали держать совет как быть дальше. Было ясно, что конфликты между афганами неизбежны, и ни какие строгости здесь не помогут. Оба понимали тупиковость ситуации, в которую попали, но ни один не решался произнести это в слух. Наконец, Юра не выдержал и начал:
— Наташа, надо куда-то определять Мишеля. Нет, ты только не думай, что я его не люблю, но обстоятельства заставляют нас принять такое решение. Торопиться не будем. Поищем среди знакомых добрых, отзывчивых людей, которые возьмут его к себе и будут за ним ухаживать, так же как и мы. Я понимаю, что на это трудно решиться, но это единственный выход, когда всем может стать хорошо. Я уверен, что мы найдём хороших людей. Он ещё молод, простит нас и полюбит своих новых хозяев.