Когда самолёт набирает высоту, нам разрешают отстегнуть ремни. Я замечаю какое-то оживление в салоне и оглядываюсь по сторонам. Э-э, а народишко-то вокруг уже "питой", пьяненький! Эти-то точно после хорошего "шопинга" в "Дьюти фри". Мы сидим в среднем ряду и в самом центре салона, нам всё видно. Два соседа слева хлещут коньяк из небольшой плоской бутылочки. Сосед справа, из крайнего ряда у окна, кругленький низкорослый бритоголовый "нью рашн", то и дело толкает меня в бок и просит, чтобы я привлёк внимание к его персоне моих соседей слева. Тех, что пьют коньяк. Видимо, они познакомились ещё в аэропорту. Познакомились и начали пить. У этих, слева, уже глазки в кучку. Долго фокусируют взгляд и пытаются понять: кто же это их зовёт?
-Вон, вон, справа, парень с девушкой у окошка, - направляю их взор туда, куда надо.
-Ага! Привет! Вот и летим, да?.. Ну как?
-Нормалёк!
-Я же говорил!
-Ну что, за успешный взлёт?
-И за мягкую посадку...
Это они переговариваются громко друг с дружкой через мою голову. С двух сторон в мою сторону протягиваются ладошки с маленькими мельхиоровыми стопками, в которых плещется коньячок. Разве что только не чокаются у меня на переносице. Заглатывают не морщась. Идёт славно. Пахнет клопами и тормозной жидкостью. В таких условиях изучать испанский невозможно. Тодо тьенэ сус лимитэс. "Ну и ладно, не хрена тут, - говорю себе, - не в библиотеке..." Откладываю книжку в сторону.
-Ну что, живы бум? - это справа.
-Бум! - доносится слева.
Славно идёт. Даже не морщатся. Правда, чем-то всё-таки закусывают. Предлагают выпить и нам. И даже наливают нам в крохотные стопочки. Мы отказываемся. Даже не знаю, почему. Просто отказываемся и всё. Спасибо, конечно, говорю им, но... И неопределённо верчу рукой где-то в области желудка. Сам не понимаю, на что намекаю. На панкреатит, что ли? Но они понимают, глубокомысленно кивают головами.
Чуть впереди такие же бравые мужички стоят в проходе, словно меж ларьков на рынке, и мило беседуют о том о сём, очень мешая стюардессам ходить. Сразу видно: это хозяева жизни. Слоняются по салону так же буднично, как по вещевому рынку. Пожимают друг другу руки, зубоскалят, громко переговариваются, обсуждают какие-то свои финансовые делишки. Бизнес-ланч да и только! То и дело бегают в туалет или в курилку (хотя их призывают не курить, поскольку "на самолётах "Аэрофлота" это не принято"). Иногда устраивают возню, толкаются, ржут... Никакой торжественности момента. Господа, мы летим над Европой!.. Ах, понимаю, понимаю, для вас это не в диковинку. Для вас этот самолёт - всё равно что для меня электричка до Востряково... Вон, даже командир корабля перед полётом что-то такое пробормотал в микрофон совсем буднично и невнятно - наверно, поприветствовал нас, только мы не расслышали все эти традиционные подробности: маршрут, высота, температура за бортом, время полёта. Микрофон у него ни к чёрту, что ли, акустика некудышняя - ну, совсем как в подмосковной электричке.
-Ну что, бум здоровы? - это слева.
-Бум! -отзываются справа.
К моим ушам справа и слева протягиваются стопки. Я оборачиваюсь вправо и предлагаю совершить "чендж", поменяться местами, чтобы выпивохи пообщались, допили всё, что осталось... "Нью рашн" (тот, что справа) почему-то отказывается, машет на меня руками - не надо, мол. Те, что слева, уже не всё воспринимают с полуоборота, кемарят в перерывах между стопками, никак не реагируют на моё предложение.
Я предпринимаю попытку посетить WC в задней части самолёта. Очень долго стою у двери, там занято. Жду, когда оттуда выйдут. Наконец, выбирается один из "бравых мальчиков". Он совершенно пьян. Шатаясь, бредёт меж рядов. Я провожаю его взглядом, потом забегаю в туалет. Минут пять пытаюсь понять, как запирается дверь. Дёргаю какие-то ручки. Дверь всё равно не запирается. По картинкам я всё-таки догадываюсь, в чём моя ошибка. Ну, мне простительно, я здесь в первый раз.
Вот стюардессы покатили по рядам тележки с едой. Предлагают мясо или рыбу на выбор, вино красное, вино белое, сок такой, сок сякой, минеральную воду, сёмгу, макароны, картошку, плавленый сыр, салат, майонез, перец и соль отдельно в пакетиках, чай, кофе, сахар, шоколад, вафли. Мы берём. Предварительно стюардесса, совсем как операционная сестра перед радикальным вмешательством в брюшную полость, подносит нам влажные салфетки, зажав их пинцетом. Ну, типа, чтобы мы руки протёрли. Вся снедь, весь этот скромный ужин помещается в одноразовой пластиковой посуде, да и ножи-вилки-ложки тоже пластмассовые. Сервис. Мы начинаем страшно жрать, хотя поначалу не очень-то хочется: всё-таки уже третий час ночи. Но аппетит приходит во время еды. Мы успешно справляемся с предложенными нам объёмами. Только шоколад и вафли рассовываем по сумкам.