– Да, мы на вертикализатор уже несколько лет копим, но пока даже половины не собрали, – отзываюсь я, комкая в ладонях салфетку.
Всегда, когда речь заходит о Булате, сердце сжимается от острой жалости. Мне так хочется, чтобы брат жил полной жизнью: резвился, бегал, играл с другими детьми… Но он проводит дни в инвалидном кресле, постоянно борясь со своим непослушным телом за право на какие-то элементарные вещи, о которых здоровые люди даже не задумываются. Например, ходьба, самостоятельный прием пищи или возможность беспрепятственно сменить позу.
– А был бы у тебя спонсор, ты бы Булату давно этот вертикализатор организовала, – заявляет Оксана, добивая меня одним ударом. – Тут ведь хозяин-барин – хочешь на себя бабки трать, хочешь – на близких. Папики же – они не налоговая, отчетов не просят. Для них главное, чтоб у тебя голова никогда не болела, а до остального им дела нет.
Черта с два! Ну действительно! Чего я ломаюсь? Ведь правду же Оксанка говорит, были б у меня деньги, я бы сумела распорядиться ими с умом! Не только себе, но и брату бы помогла, и матери… А то она у меня уже лет десять, с тех пор, как отца похоронили, копейки считает… И вечно не хватает! А вот Оксанка на полную катушку живет! Живет и шикует! Я тоже так хочу!
Глава 2
– Ну, рассказывай, красивая. Как зовут? Чем занимаешься? – низким грудным голосом интересуется Виктор.
Стараюсь на него не глядеть, но кожей все равно ощущаю липкий взор, охаживающий мое лицо, грудь и ноги. Блин, зачем я так откровенно вырядилась? Теперь чувствую себя жутко неловко, будто на смотрины явилась. Хотя, наверное, так оно и есть.
– Камила, – не открывая глаз от меню, отвечаю я. – Учусь на экономиста. Точнее, только на первый курс поступила, занятия еще не начались.
Камилой мне посоветовала назваться Оксанка. Мол, Камиля звучит слишком по-татарски и явно отдает деревней, а мне нужно произвести на Виктора благоприятное впечатление.
– Эй ты! – мужчина пренебрежительно щелкает пальцами в воздухе, подзывая официанта и переключая свое внимание на него.
Едва уловимо выдыхаю, пользуясь короткой передышкой. Поправляю волосы, облизываю пересохшие губы и, не удержавшись, все же кидаю короткий взгляд на своего спутника.
К сожалению, передо мной все та же картинка, что и пару минут назад. Огромный выпирающий живот, понизу туго передавленный ремнем с металлической бляшкой, волосатые пальцы-сосиски, медленно постукивающие по столу, и выражение хищной вседозволенности на немолодом обрюзгшем лице.
Очков Виктору не прибавляет и вызывающая надменность, с которой он общается с персоналом. Мужчина держится нагло и, я бы даже сказала, невежливо, будто он помещик, а стоящий у нашего столика молодой официант в бабочке – его провинившийся крепостной.
От кичливости поведения моего спутника во мне начинает клокотать возмущение, но я тут же внутренне осаждаю себя, напоминая о том, что манеры – далеко не самая важная черта в предполагаемом спонсоре. Главное – это, разумеется, деньги, которые, по словам Оксанки, у Виктора водятся в избытке.
– Экономика, значит? – отпустив официанта, мужчина вновь вгрызается в меня взглядом. – Интересно-интересно… Хотя, как по мне, женщине высшее образование без надобности.
– Это еще почему? – как-то чересчур резко отзываюсь я и, слегка повернувшись, натыкаюсь на его маленькие прищуренные глаза, нехороший блеск которых мгновенно заставляет меня сбавить обороты. – То есть… Я хотела сказать, что мне нравится учиться. В школе я хорошисткой была.
– Школы для таких красивых, как ты, вполне достаточно, – рука Виктора, закинутая на спинку дивана, принимается как бы невзначай поглаживать мое плечо. – Новые знания заставляют думать, а думающие женщины меня не привлекают.
Мне ведь не кажется, да? Он прямым текстом заявляет, что воспринимает меня исключительно как пустоголовую куклу, предназначенную для удовлетворения его потребностей? Черт, я, кончено, догадывалась, что наша встреча вряд ли будет напоминать романтическое свидание, но все же рассчитывала на проявление хотя бы минимального уважения.
Так и не решив, что ответить на его оскорбительную реплику, я натягиваю улыбку и, чуть подавшись вперед, принимаюсь бесцельно копошиться в своей сумочке. Готова рыться в ней вечно, лишь бы больше не ощущать прикосновения его жирных ладоней к своей коже.
– Ну а вы? То есть… Ты. Ты чем занимаешься? – спрашиваю я, пока к нашему столу постепенно подносят еду и напитки.
– У меня много разных бизнесов, – уклончиво бросает он, протягивая руку к рюмке с коньяком.