— Ну, пошли! — решительно сказал третий — высокий, с резкими чертами лица.
Тяжелая дверь распахнулась, и они очутились в прохладном полумраке огромного вестибюля. Было пусто, только над столом у входа на лестницу тусклая лампочка освещала неподвижную фигуру дежурного вахтера.
— Скажите, пожалуйста, — обратилась к нему девушка, — нам нужен Борис Николаевич…
Дежурный показал направление:
— Вон туда. В нижний зал. Он вас, должно быть, ждет. Только справлялся, не спрашивал ли его кто‑нибудь. Да вот он сам!
В глубине коридора зазвенела стеклянная дверь, и в полосе яркого света, разорвавшей полумрак вестибюля, показался невысокий, худощавый человек. Трое устремились к нему навстречу.
До слуха дежурного донеслись возбужденные голоса.
Из общего гула вырвалось несколько загадочных фраз:
— Ну, пигмей, как дела в царстве гигантов?
— Нет, вы скажите, как поживают ваши богатыри?
— Наши богатыри теперь расплодили целое море великанов.
Дежурный прислушался. Но стеклянная дверь закрылась, и в вестибюле снова воцарилась тишина.
Так встретился Борис Карцев со своими спутниками по экспедициям в ущелье Батырлар–джол после года разлуки.
Продолжая разговаривать, шли они по залу музея мимо медведей, львов и шакалов, мимо скелетов слона и мамонта, мимо огромных витрин с чучелами птиц. В глубине зала Борис усадил гостей у своего рабочего стола.
— Значит, Борис, — несколько разочарованным тоном обратилась к нему Женя, — экспедиция Зоологического института в долину Батырлар–джол вернулась ни с чем?
Борис кивнул головой:
— К сожалению, ничего собрать нам не удалось.
— Не смогли подняться?
— Нет, было сухо, мы без особого труда одолели подъем, прошли все ущелье и вышли в долину. Но там ничего не оказалось.
— То–есть, как ничего?
— На месте долины Батырлар–джол сейчас расстилается огромное озеро, берега которого находятся на уровне скал, почти лишенных растительности.
— Был подъем уровня?
— Очевидно, один из обвалов, которые там часто бывают, а может быть, и взрыв, который там произвел Павел, вызвал поток воды из ледниковых озер. А стоков из долины, кроме ущелья Батырлар–джол, нет. Должно быть, поэтому и произошел подъем уровня озера. И этот подъем продолжается, только теперь не так быстро.
— Погоди… — сказал Павел, недоумевая. — Ну, а вся водная жизнь?
Борис покачал головой:
— Все без остатка исчезло. Мы долго искали каких‑нибудь следов этой удивительной жизни. И ничего не нашли. Воды озера пока абсолютно безжизненны. Очевидно, в результате такого “разбавления” снеговой водой озерная вода изменила свой состав и стала непригодной для своих прежних обитателей, А новые еще не появились.
— И неужели на берегах ничего не осталось? — спросил с явным сожалением Петренко.
— Нет, Григорий Степанович, ничего. Альпийские луга остались глубоко под водой. А на склонах почти ничего нет, кроме банальных высокогорных растений.
— Значит, — с сокрушением обратился Павел к Петренко, — все, что мы оттуда сумели унести и использовать, это была пыльца кок–сагыза?
— А тебе этого мало? — усмехнулся Петренко. — Меня удивляет этот человек.
— Да, друзья, — вспомнил Борис, — я вас и не поздравил с получением награды! Из газет я узнал о вручении вам троим премии за выведенный вами сорт.
— Да, — кивнул Петренко. — Это большое событие в жизни каждого из нас. Такая награда ко многому обязывает.
— Какое же имя вы дали вашему сорту?
— “Батырлар–джол”, — ответил Петренко. — И мне кажется, что это самое подходящее название.
— Я предлагал дать название “ГП”, по инициалам автора, — сказал Павел, — но автор категорически отказался.
— И правильно сделал, — отозвался Петренко. — Я не считаю себя единоличным виновником полученного успеха. Премия присуждена нам всем. В создание этого сорта всеми троими вложено столько, что мои инициалы здесь не при чем.
— Но почему же все‑таки “Батырлар–джол”? — спросил Борис. — Ведь сорт выведен не из тех растений, которые удалось найти в ущелье?
Петренко пожал плечами:
— Что же из этого! Но пыльца этих растений оказалась тогда единственным средством расшатать наследственность в потомстве выведенной нами формы. Именно потому мы так легко заставили растение повысить каучуконосность. А кроме того… — Петренко мечтательно улыбнулся, — ведь название “Батырлар–джол” означает — Дорога богатырей. Чудесное название! Как приятно мечтать, что будет время, когда все растения, необходимые человеку для его хозяйства, руками ученых будут превращены в гигантов потрясающей мощи и продуктивности! Мы открываем дорогу к этому времени. Почему же нам не назвать наш сорт “Батырлар–джол”!