Ну, наши трясутся, но виду не показывают. Как ночь настала, роте приказ: 'Стройся!', и в придачу ко мне с Браконьером лучшую полусотню аккуратно подвели. Ух, думаю, знатно колдуну щас наваляем! Жаль только, людей уйму потеряем. Башенка-то та еще. Я ее хорошо помнил и все Старшому пересказал.
Сидим, в общем, ждем сигнала. Я весь аж извелся. То хочется, чтоб побыстрее началось, чтобы первому до колдуна добраться. А то наоборот, как вспомню, что он может, в дрожь бросает. Браконьер еще додумался, говорит, мол, успокойся, ты чего нас этой сволочи в башне выдать хочешь? Словно не знал, что колдун меня чуять может, особенно, если я о нем думаю. Ага, так я после его слов и успокоился. Только хлеще стало.
А после полуночи из хода Старшой с Сержантом вылазят. И колдунишку волокут за шкирку. Ох, он громко ругался… и капитана, почему-то, поганой 'Четверкой' назвал.
То есть пока вся рота, трясясь от страха, перед воротами строем стояла… Пока мы здесь комаров кормили, они вдвоем с Сержантом влезли, понимаешь, по стеночке. Хозяина башни нашли, оглушили и подземным ходом к нам. Кстати, снаружи этим путем не пройти было, он заранее к обрушению был подготовлен.
Вот так для меня кампания и закончилась. Я аж загрустил, что ничего не сделал. Ну, вообще ничего.
Но Старшой мигом заметил. И доходчиво разъяснил, что без меня обмануть врага не вышло бы. А что в подземный ход не полезли, так только полный идиот будет делать то, что от него ждут.
Я удивился, про бой с наемниками спросил, как он заржал… Вот чистого правильного боя они от нас и не ждали, оказывается. Любой подлянки ждали, к любой хитрости готовились, а прямой схватки не ожидали.
Репутация, говорит, страшная сила.
Уже колдуна убили, башню его заказчику передали, назад шли, я у Сержанта спросил, а почему колдун его "Четверкой" обозвал. Тот при Старшом попросил не упоминать, но рассказал. Оказывается в те времена, когда с нашим кэпом еще в карты играли, он выигрывал постоянно. Ну и стали говорить, мол, у него в рукаве всегда четыре туза и все козырные. Отсюда и прозвище — 'Четверка'.
— А он… — я спросил было и замялся. Но Сержант понял.
— Неа, — головой покачал, — он просто очень хорошо играть умеет.
Озерцо не узнать стало. Уютные отмели, лежаки. А в каменной крошке мелкие огненные саламандры завелись. Очень вкусные — лови, грызи да панцири сплевывай.
— Так и пошла жизнь. Уже к осени я с обычного человека ростом стал и со следующего года в первых рядах был, а там потихоньку и до ветерана с двойным жалование дорос.
Легкие кампании, конечно, бывали, но не так чтоб часто. Две раза, может, три. Не больше.
Лет через десять Старшой вдруг спрашивает, мол, не хочешь в отпуск в родные края смотаться? Старых знакомых повидать?
Я долго думал: и хочется ведь, и стремно. В родном Аду мне, недоростку, плохо жилось. Потом на самого себя разозлился. Я шесть лет в первом ряду дрался и четыре года уже на двойном жаловании!
И боюсь? Да все, кто меня тогда шпынял, сейчас до пояса с трудом достанут!
Перед тем как в родной Ад отпустить, капитан отдельно напомнил:
"Ты солдат по контракту наемной роты 'Коготь'. Любой, кто нападает на тебя, нападает на всю роту. Любой, кто оскорбляет тебя, оскорбляет всю роту. Так и говори". Даже возразить не дал, продолжил: "Я знаю, будут смеяться. Это неважно, все равно говори. Если прижмут, не геройствуй, мигом к нам назад". И камушек дает. Ротные колдуны постарались: если раздавить, тут же назад на Землю выдернет.
Ну как я здесь погулял, многие слышали. Сколько старых знакомых отмудохал. И новых тоже немало. А потом на главного по сектору нарвался. Спасся только потому, что ему всю ту ахинею про роту 'Коготь' сказал; пока он смеялся, я камень раздавить успел.
Возвращаюсь, передо мной первая сотня — лучшие из лучших — выстроена по флангам, вторая и третья — уступом. В промежутках, естественно, стрелки с взведенными арбалетами.
Оказывается, камушек не просто назад возвращает, а еще за час до того сигнал подает. Время в Аду и на Земле по-разному бежит, вот и воспользовались. Старшой первым делом спрашивает, кто, мол. Я так обалдел, что сказал.
Меня капитан тут же на обычное место в строю отправил, а колдуны… хотя какие они уже колдуны, давно полноценными варлоками стали, моего обидчика призывом выдернули.
И ведь как! Без ловушки, без защитной пентаграммы! Он не сразу даже поверил, что так бывает.
Крылья развернул, на Старшого как заорет, мол, да ты кто такой вообще и кем себя считаешь? Почему пентаграммы нет, почему защита не стоит?