Выехали мы на рассвете, я с тобой на лошади, а Антель рядом, пешком в боевой трансформации. Мы проехали примерно половину пути, когда на нас напали ламирры, во главе со своим хозяином. Я первый раз смогла их рассмотреть. Лучше бы я этого не видела. Тела у них похожи на человеческие, только неправильные, какие-то, ломанные, сгорбленные, кожа синюшная, покрытая язвочками и струпьями. Непропорционально большие, лысые головы с огромными красными глазами и клыкастыми пастями, языки вывешены почти до груди, с клыков капает ядовитая желтая слюна. Руки длинные, обманчиво хрупкие с веерами когтей, ноги тонкие, стопы как у птиц, трехпалые. Еще от них жутко воняло гнилью. Мага я не разглядела, просто высокая темная фигура в плаще. Лошадь моя тонко заржала и затряслась от страха. Антель хлопнул ее по крупу в направлении деревни, а сам остался, задержать нападавших… больше я его не видела. К вечеру, взмыленная лошадь принесла нас в деревню. Мы ждали твоего отца еще три дня, а потом уехали. Ждали бы и дольше, но по ночам стали выть собаки и беспокоиться скотина в хлевах. Я поняла — это погоня и моего кота, ждать нет смысла. Так мы с тобой скитались два месяца. В замок к отцу я не поехала, переживала за тебя. Наверняка слуги бы распустили слух про необычного ребенка, а то, что тебя будут искать, я не сомневалась. Вот так мы и оказались в Кривом Роге. Но я думаю — твой отец жив, хочу на это надеяться. Тебе надо уходить отсюда дочка. Перстень твоего отца лежит в сундуке, там двойное дно. Возьми его и еще деньги, иди в большой город, где есть магическая школа. Тебе необходимо учиться, может быть, ты сможешь вызволить своего отца, я чувствую, что он еще жив… Но никому не открывай свою настоящую природу. Слуги злого мага могут быть повсюду.
ГЛАВА 7. Ты не умрешь.
"Кошки способны вызывать души умерших"
Старинное китайское поверье
Мама закончила рассказ уже утром, последние тихие слова она произнесла с закрытыми глазами. Уснула. Остик положил свою большую голову мне на колени и грустно смотрел в глаза.
— Остик, ты ни в чем не виноват. Даже если бы ты сидел дома, то не смог бы их остановить, погиб бы только. Я сейчас пойду что-нибудь съедобное поймаю, маме нужен мясной бульон. Охраняй, я буду неподалеку. Если очнется, просто позови. Ну не смотри на меня так, ты умеешь гавкать, все-таки твоя мама была собакой. Если кто из деревенских придет — не пускай.
Я схватила первую попавшуюся целую одежду, вдруг и вправду деревенские придут, и побежала в лес. Деревья шумели зеленой кроной, птицы все также пели в ветвях, безоблачное небо ласкало ярким солнышком. Только тревога за маму не отпускала ни на миг, яркий родной мир стал чужим и серым. Через десять минут я вернулась с двумя кроличьими тушками. На подходе к дому увидела двух женщин. При ближайшем рассмотрении они оказались девушками, еще совсем девчонками, только очень замученными. Остик стоял в дверях и хмуро на них смотрел. Хорошо, что я захватила с собой одежду.
— Что вам нужно? Мама тяжело ранена и не сможет вам помочь. — На лицах девочек отразилось отчаяние.
— Наш отец — Морис, он умирает, маму убили, а мы… мы не знаем как помочь… — Слезы текли по их щекам, оставляя грязные дорожки.
— Я попробую. Только маму сейчас проведаю. Остик, охраняй. Я буду в деревне, может я смогу кому-то еще помочь. Если мама очнется, беги за мной.
Деревня встретила нас тишиной, изредка прерываемой глухими, полными боли стонами. Запах крови витал в воздухе, перепуганные женщины тенями ходили по улице. Девочки, я с трудом узнавала в них тех милых хохотушек, что вертелись у окна, разглядывая молодого барона, почти бегом, привели меня к своему дому. Морис выглядел очень плохо: разорванная рубашка и колотая рана в правом плече — еще полбеды, а вот перерубленная выше локтя, висящая на лоскуте кожи рука — это совсем плохо. Намотанный как попало жгут не мог до конца остановить кровь. И жар, постепенно разливающийся по телу старосты, говорил о начале воспаления. Мужчина лежал в постели. Перепачканная кровью простыня резко контрастировала с мертвенной бледностью кожи. Но староста был в сознании и даже попытался изобразить подобие улыбки, увидев меня. Девчонки встали над отцом и стали тихонько подвывать, размазывая слезы по щекам. Я разозлилась.
— Не реветь. Быстро растопите по жарче печь. Спирт в доме есть? Несите. Нужен нож, очень острый, и еще нитки крепкие, и острая большая игла. Чего рты раскрыли? Быстро. Зовите всех, кто цел. Живо.