— Кстати, Луи будет абсолютно счастлив, если Филипп сумеет добиться своего. А если не справится, тут уж барон сам постарается. И когда они наиграются, если будешь себя хорошо вести, тебя просто выдадут замуж за какого-нибудь деревенского мужика поплоше. — У меня шерсть встала дыбом, а мама продолжила.
— Как жену нашего Мориса отдали после самого барона. Хорошо староста — мужчина нормальный, принял ее. У самого Луи, таких игрушек больше дюжины было, и то не все выжили. Сейчас говорят, что Луи остепенился. Только все это — сказки. Помнишь, я в прошлом году на четыре дня уезжала? Роды принимала у новой игрушки барона. Девочка родилась, кстати, мамаша чуть старше тебя. Барон ее потом вместе с ребенком в город, за какого-то ремесленника, замуж отдал. Неплохая участь для опозоренной деревенской девушки. — Вот теперь мне стало действительно страшно и противно. Этот мужчина казался таким заботливым. Мама посмотрела на мои округлившиеся глаза и улыбнулась.
— Хорошо, что Луи во мне нуждается, я ему настой специальный делаю, чтобы сила мужская была… Сыну пример надо подавать, а годы-то уже не те. Но рано или поздно, барон попытается до тебя добраться и на меня не посмотрит. Нрав у отца с сыном одинаковый, своего они привыкли добиваться. Так что тебе надо уходить, Фьель. Знаю, что ты сможешь с ними справиться, но это потребует много сил и магии, и она будет заметна. Ты же пока не умеешь управлять ею, тебе надо учиться. И не забывай про мага, я чувствую, он по сей день ищет тебя, всплески силы привлекут его внимание.
Только не могла я так сразу встать и уйти. Мама была еще слаба, да и в деревне раненых перевязывать нужно было ежедневно. Опять же, запас лечебной мази не бесконечен, новый надо подготовить. В лес я ходила за травами еще до рассвета. Темнота мне не помеха, нужные растения сами звали, стоило только пустить клич. С восходом солнца я уже готовила мази и растирания, под ценные указания мамы, а собранные травы уже сохли в пучках под потолком. После завтрака шла в деревню. Моя магия выросла в разы и каждый раз, щедро вливая ее в маму, я думала, что упаду в обморок, как тогда с Остиком, но силы хватало еще и на лечение деревенских. На меня перестали смотреть косо, встречали с радостью. Староста Морис больше горевал по жене, чем по руке. Его дочки помогали, как могли утешали отца, хорошо сын в тот день был в соседней деревне и не пострадал.
Кирн сходил с ума: калека без ноги, лишившийся двух сыновей, он потерял смысл жизни, ни на что не реагировал, смотрел в одну точку. Я пыталась с ним поговорить, но мне он не ответил. Тут была нужна Мелисса. Мама поправлялась стремительно, еще впалые щеки уже окрасил легкий румянец и, буквально через четыре дня, она начала самостоятельно вставать и потихоньку передвигаться по дому.
Перстень отца грел душу, но такое необычное украшение не стоило всем показывать. А кольцо так и норовило выскользнуть из горловины туники. Поэтому я наложила на него морок: каждый видел простой камешек-оберег на шнурке. Еще было острое чувство, что время на исходе, как будто утекает сквозь пальцы, и я пыталась успеть как можно больше. Наговориться с мамой, наиграться с Остиком, пес чувствовал мое состояние и не отходил ни на шаг.
Через две недели мое предчувствие сбылось. По дороге в деревню Остик вдруг насторожился и глухо зарычал на придорожные заросли. Оттуда вышли двое мужчин. Я видела их в эскорте барона, когда они забирали щенков. Тот, что постарше заговорил.
— Прости что напугали, но мы слышали ты — лекарь, подменяешь свою мать. Помоги, наш товарищ ранен, он лежит там, под деревом. — Он указал себе за спину. Они что меня за идиотку держат? Ну что ж, подыграем.
— Меня в деревне ждут. У Кирна открылось сильное кровотечение. Вы раненого к маме отнесите, она уже оправилась от болезни. А Остик вас проводит.
Пес немного увеличился в размерах и очень спокойно посмотрел на мужчину, тот почему-то поежился и понуро поплелся обратно в кусты. А я торопливо пошла в деревню. Может и хорошо, что морок на Остике прижился? Такая охрана нам точно не повредит. Если бы не было собаки, со мной и говорить бы не стали, стукнули бы по голове и в мешок, здравствуй, похотливый Филипп. Дома я застала расстроенную маму, сосредоточенно собирающую мои вещи. Она все поняла правильно.
— Приходили сегодня трое, под конвоем Остика. Я их с миром отпустила. Но барон не успокоится, тебе надо уходить. Мы проводим, сколько сможем. Нужно зайти в деревню, Морис нам поможет. Он до сих пор в обиде на барона за свою жену. — Я удивилась.
— Зачем мама? Я сама могу дойти, меня еще и не увидит никто, — Мелисса покачала головой.