— Так, и что в себя включает работа помощника?
— Ты спрашиваешь об этом сейчас, после того как предложила себя прям на блюдечке с голубой каемочкой?
— Просто ответь на вопрос, Мейкон.
Уголки его губ изгибаются. Это не просто улыбка. Это победная ухмылка.
— Просто выполняй свою работу, не задавая вопросов. И тебе, очевидно, придется помогать мне, пока я не реабилитируюсь.
Что удивительно. Мейкон никогда не любил проявлять слабости. Сам факт того, что он ждет от меня помощи, не только удивляет, но и шокирует.
— Хорошо, — выдыхаю я, но вместо чувства облегчения появляется нечто похожее на крошечное пятнышко света в конце туннеля. Все не так уж плохо.
Это будет похоже на годичный визит к стоматологу, и ты это знаешь.
— Что касается приготовления еды, — говорит он, пока мы идем по коридору, — мне нужна здоровая пища. Никакой тяжелой южной дряни.
Я не утруждаю себя объяснять ему, что не вся южная кухня тяжелая. И уж точно не дрянь. Он это прекрасно знает, просто… Мейкон просто пытается вывести меня из себя.
— Съемки возобновляются в июне, — продолжает он, то ли игнорируя, то ли не замечая моего косого взгляда, — и у студии случится припадок, если я наберу хоть пару килограмм.
— Приходится держать свою задницу в идеальной форме ради всех тех обнаженных кадров на экране?
Мейкон останавливается, и воздух становится слишком плотным, когда его взгляд скользит по мне, а улыбка сочится самодовольством и сексуальностью.
— Итак, Делайла, значит ты пялилась на мою задницу по телевизору?
— Я нет. Сэм да. Но, видно, этого оказалось недостаточно, чтобы удержать ее рядом, да?
Он прищуривается.
Что. Ты. Творишь? Ты не должна подначивать его!
Но если я полностью прогнусь под него, то можете считать меня покойником. Существует тонкая грань, когда вы имеете дело с Мейконом Сэйнтом. Поэтому я просто продолжаю вежливо улыбаться и наблюдать за ним, делая вид, что моя грудь не сжимается, а этот неприятный жар не обжигает кожу.
— Моя комната в самом конце, — говорит он. — Твоя здесь.
Мы останавливаемся у двери через одну от его. Я надеялась на другой конец дома.
Поняв мои мысли, Мейкон смотрит с удивлением.
— Ты должна находиться поблизости на случай, если мне что-то понадобится.
— Серьезно? Это какая-то форма дополнительного наказания?
Мейкон морщит нос в оскорблении.
— Иисусе, Делайла. Я попал в автомобильную аварию. Мне необходимо, чтобы кто-то находился рядом. Вот и все.
Он выглядит таким расстроенным и оскорбленным, что я опускаю плечи.
— Прости. Я немного напряжена.
— Серьезно? — Но его хмурый взгляд становится мягче, когда он тянется к двери. Он вкатывается в комнату, а затем отъезжает в сторону, чтобы я могла пройти.
Комната просто невероятная. По размеру она такая же большая, как и гостиная в моем доме, в одной части расположена зона отдыха, в другой кровать с льняным изголовьем. Но меня захватывает вид на сверкающий океан и залитое солнцем небо. Французские двери, ведущие на широкую веранду, манят подойти поближе.
— Все еще хочешь жить в гостевом домике? — говорит Мейкон позади меня.
Я еще раз оглядываюсь вокруг, испытывая искушение либо броситься на мягкое белое покрывало на кровати, либо выбежать на балкон и расположиться на плетенных стульях.
— Думаю, эта комната подойдет.
— Пока мы ждем Норта, я покажу тебе оставшуюся часть дома, а потом ты можешь приготовить мне завтрак.
Я уже почти забыла, почему я здесь.
Мейкон ведет меня мимо других гостевых комнат, тренажерного зала наверху, кабинета, а затем мы спускаемся на первый этаж, где расположен домашний кинотеатр, винная комната со стеклянными стенами, уютная гостиная и просторный зал на открытом воздухе. Все выглядит великолепно, однако я направляюсь на кухню в нетерпении осмотреть ее.
Я пытаюсь сдерживаться, но это сложно. В кухню вложили немало средств, начиная от мраморных столешниц, которые идеально подойдут для выпечки, и заканчивая огромным холодильником от Sub-Zero.
У меня перехватывает дыхание при виде массивной плиты с черной эмалью и латунью.
— Ох, La Cornue[16].
— Что? — спрашивает Мейкон, как будто я сошла с ума.
— Твоя плита. — Я поглаживаю ее гладкий край. — Это уникальная вещь для приготовления пищи. — И стоимостью около сорока тысяч долларов, если брать в розницу. Клянусь, мои глаза даже немного слезятся.