- Терпение, Гарри, - отвечал шеф. - Привыкайте.
- Я хотел бы прекратить опыты, - настаивал Гарри. - Это мне не под силу.
- Впереди еще главное.
- Что главное, мистер Баттли?
- На это свой день, Гарри, и свой час.
- Но я не могу!
- Привыкнете.
- Мистер Баттли...
- Контракт, Гарри. Вы же согласились, - напоминал Баттли.
Это смиряло подопытного.
- Дайте мне отдохнуть, - просил он.
- Не забывайте, что времени у нас месяц. Испытания впереди.
- Что впереди?..
Шеф пожимал плечами. Похоже, он не знал, какие испытания будут, или ожидал на этот счет указаний от руководства института.
В конце концов успех опыта был успехом не одного только Баттли. Выше него стоял ученый совет, еще выше - дирекция, связанная с государственным аппаратом. Достижения института становились достижениями государства. И чем значительнее были достижения, чем больше возможностей они предоставляли, тем крепче брало государство эти достижения в руки. Баттли, Глен Эмин, Гарри?.. В большом деле они безличны и безразличны. Важен результат их работы, а государство пользовалось результатом как ему было угодно.
Поэтому Баттли, доложив об успехе опыта, уже не был хозяином задуманного эксперимента.
- Не знаю, - признавался он Глену, - что будет дальше. В верхах человек-дельфин встречен аплодисментами. Теперь надо ждать испытаний. Наших нервов в первую очередь, Глен.
О характере испытаний Глен узнал совершенно случайно.
Он был у шефа с утра. Кабинет, выходивший окнами на террасу, выглядел празднично светлым. Голубой и светло-зеленый пластик панелей и стен сочетался с блеском моря, сверкавшего в гигантском - от пола до потолка окне, делал кабинет похожим на светлый аквариум, стоящий на солнечном подоконнике. Настроение у шефа было таким же светлым, шеф фантазировал с увлечением:
- Биометилтоналу, - говорил он, - предстоит в будущем немаловажная роль. Дельфины только начало, Глен. На третьем месте по развитию, после дельфинов и обезьян, стоят слоны. Нам удалось заглянуть в океан, но впереди джунгли, Глен, с запахами, листвы, земли, африканских саванн...
Легкое гудение зуммера и вспыхнувшее табло "Неотложно!" прервали увлечение шефа.
- Один момент, Глен, это из хирургического, - сказал он, поднимаясь из-за стола. - Посидите, я вернусь через минуту. Подумайте о нашем разговоре, о перспективах.
Минута проходила за минутой, Баттли не возвращался. Два раза позвонил телефон. Глен не осмелился поднять трубку. Раздался третий звонок. "Может быть, звонит шеф, - подумал Глен, - чтобы я не сидел без дела", - поднял трубку.
- Генерал Биддмен, - заговорили в трубке, видимо, продолжая разговор с кем-то, - предлагает провести испытания в среду. Для участия выделим два эсминца...
- Простите, - ответил Глен, - вы звоните не по адресу.
- Это кабинет мистера Грэви? - В трубке назвали имя директора института. - Кто это говорит?
- Телефон директора - Е-72-17, - ответил Глен и положил трубку.
Профессор задерживался. Надо было идти. Разговор об эсминцах и генерале в эту минуту Глен не связал ни с чем. Не успел связать: в кабинет стремительно вошел Баттли.
- Несчастье, Глен! - сказал он, проходя к своему столу. - Умер Гарри.
- Гарри? - не понял Глен. - Дельфин?
- Пальман! - Баттли барабанил пальцами по столу. - Его тело безмозглый футляр... - Шеф повысил голос, ругал ассистентов: - Как они посмели не досмотреть? Институт здесь, черт возьми, или ресторанная судомойка?! Не довели нити до полной стерильности. Швы загноились, Глен. Ведь он не мог ни сказать, ни пожаловаться!..
Трагедия начала доходить до сознания Глена.
- Слишком я доверился олухам-ассистентам, - продолжал Баттли. - За неделю они довели воспаление до гангрены. Скоты!
- Что же теперь делать? - спросил Глен.
- Гарри останется дельфином. Навсегда!
- Но захочет ли он?..
- Захочет или не захочет, - Баттли сделал неопределенный жест, - будет разыскивать жемчуг и подводные клады.
- А как же семья? У Гарри жена, ребенок!
- Что я могу сделать? - Баттли встал из-за стола. - Что я могу сделать, Глен?!
О том, что в испытаниях будут участвовать военные корабли, Глен вспомнил позже, когда оправился от потрясения в связи с гибелью Гарри. Институт, насколько он знал, не связан с военным ведомством. Но сейчас, вспоминая разговор по телефону, - тон, прозвучавший в словах о генерале и эсминцах: тон был сердечный, каким на уик-эндах говорят уважающие друг друга партнеры, - Глен был шокирован. Видимо, институт служит не тем целям, которые рекламируются: развитие медицины, победа над барьером несовместимости... Эксперимент "Меркури" тоже задуман для иной цели.
Подозрения Глена подтвердились. Он был вызван для участия в испытаниях в качестве помощника шефа. Глен окончательно убедился, что институт работает в контакте с военными. Скрытое стало явным - очевидно, опыт был настолько серьезным, что невозможно было утаить от Глена и от профессора связь института с военным ведомством.
Гарри заставили плавать с различной скоростью, прикрепляли ему на бока и на кожу датчики, снимали электрограммы, динамограммы, пускали наперегонки с торпедами - обыкновенными и покрытыми "ломин-фло", эрзацем дельфиньей кожи. В тех и в других гонках выигрывал Гарри. Но, судя по разговору, во время гонок у Гарри что-то не ладилось.
- Как работают мышцы, кожа? Понимаете, кожа?.. - спрашивал профессор. Как вы добиваетесь скорости? Чувствуете ли завихрения?
Гарри отвечал, что плавать для него так же естественно, как для человека ходить. Ведь человек не чувствует сокращения мускулов, когда ходит.