Мел засмеялась. Реально.
– О боже. Похоже, жесткая будет борьба. Возможно, жюри тебя пожалеет, потому что ты тогда была ребенком.
– Вообще-то Малала [24] тоже была ребенком, когда ее подстрелили, – сказала Пидж и шумно втянула в себя флэт уайт. – И все-таки то, что тебе пришлось пережить, Ри, – это просто немыслимо. Ты обязательно должна что-нибудь выиграть. Какая у них там система – золото, серебро, бронза?
– Вряд ли. Слушайте, ну вы же не забыли, что я несколько лет была национальным достоянием? – сказала я, слегка взбешенная тем, что они так уперто убеждены в том, что я непременно проиграю. Нежным душистым горошкам вроде меня жизненно необходимо всеобщее внимание, иначе мы чахнем.
Пидж пососала кончик своей французской косички и бросила на Мел такой взгляд, что я буквально услышала, как он хлестнул ее по лицу.
Мел вздохнула и положила еще два кусочка сахара себе в латте.
Ну уж нет, подумала я, идите к черту. У меня есть ВСЕ шансы победить. Видеозапись, которую вечно пускают во время моих интервью, – ту, где мое безжизненное тельце выносят из дома двенадцать по Прайори-Гарденз, – всегда вызывает у людей слезы. И та запись, где я сижу и молчу рядом с папой на диване в передаче «Сегодня утром», и документальный фильм, который сняли на Би-би-си, чтобы отпраздновать мой выход из больницы. Да я была, мать вашу, ГЕРОИНЕЙ – ну, в стародавние времена. Ну ладно, с тех пор прошло уже больше двадцати лет, но все же. Когда это случилось, я была намного младше, чем Малала, и с травмой справилась ни хрена не хуже, чем она, а может, даже и лучше.
Я хотела продолжить отстаивать свое право на победу, но было поздно: корабль нашей беседы уже поднял паруса.
– Слушайте, возвращаясь к теме свадьбы, представляете, тетка с тортом меня обломала: не прошла гигиеническую сертификацию! У нее в расстоечном шкафу нашли мышиные какашки. Ситуация – полный пипец! Ри, можешь дать номер той женщины, которая делала лимонный кекс для Крейга?
Среда, 31 января
1. Люди, которые митингуют, и из-за них отменяется «МастерШеф».
Сегодня меня бесят даже младшие редакторы. Они все такие зашибенно предсказуемые, такие довольные.
Билл-Яйцетряс (тот, который ежедневно напоминает нам о том, что он пережил рак яичка, даже когда разговор вообще никаким боком не касается ни рака, ни яиц) ВСЕГДА приносит с собой на обед сырный ролл и пакет чипсов, а по телефону говорит фразочки вроде «всего наилучшего» и «молодчага».
Кэрол поет в хоре, живет без мобильника и со строгой периодичностью носит все время одни и те же два платья, одно – розовое с высокой фиолетовой горловиной, второе – зеленое с красной высокой горловиной.
Еще есть Эдмунд, наш редакционный «краш», слегка экзотичный (родился в Швейцарии, учился в частной школе, мажор до мозга костей) и со стрижкой как у моего шестилетнего племянника. Он никогда не ругается, а вместо этого пользуется восклицаниями вроде «офонареть» и «божечки» и каждый день в 11:32 открывает банку диетического «Лилта». В одиннадцать. Тридцать. Два. Ни минутой позже.
Я все утро обновляла сайт и странички наших соцсетей: Клавдии хочется «больше интерактива с подписчиками». Вечеринка «Приходи со своей метлой», состоявшаяся после беспорядков, получила большой отклик, и Клавдии захотелось «разогреть аудиторию инстаграм [25]-странички». Как можно разогреть кого-нибудь темой уборки? Тверк со шваброй? Фото в широком полуприседе верхом на метле? О каком разогреве может идти речь, если у нас на страничке люди в костюмах Робин Гуда танцуют на лужайке английские народные танцы, а представительница Женского института читает лекцию о пуговицах? Наш инстаграм – это сплошь цветочные композиции, любительские снимки с Ярмарки Еды, где толстые мужики едят копченую свиную шею, и одна фотография, на которой завхоз Эрик грузит ящики. Мне не разрешается постить туда что-нибудь хотя бы призрачно интересное типа мертвого наркомана в парке или женщины, которая въехала на инвалидном электроскутере в реку. Господи, это была просто убийственная ржака. Я тогда впервые в жизни чуть не описалась в общественном месте, если не считать вечеринки в честь моего двадцатиоднолетия.
Рона сегодня не было. Хочу попросить его о повышении зарплаты – ну или хотя бы спрошу, есть ли у него представление о том, когда будет назначена стипендия на журналистское обучение. Каждый год в январе они выбирают одного стажера, и он отматывает у них срок, пока не дослужится до какой-нибудь должности постарше. Лайнус и сам начинал как младший сотрудник, и Клавдия тоже, и Майк Хит. Ну конечно же, после всех материалов, которые я для них подготовила, они увидят, что мне просто необходимо получить нормальное специальное образование. У меня тут и конкурентов-то нет. Стипендия должна достаться именно мне.
24
Малала Юсуфзай (1997 года рождения) – пакистанская правозащитница, с детства выступающая за доступность образования для женщин. Когда Малале было 15 лет, на ее жизнь совершили покушение террористы-талибы: они открыли стрельбу в школьном автобусе.
25
Инстаграм – продукт компании Meta Platforms Inc., деятельность которой признана в России экстремистской.