Но идея Берка жить у него Шеннон совсем не понравилась. Она должна вернуться домой и справиться со своей болезнью сама.
Как бы ему все это объяснить? Может, сказать, что дома она поправится быстрее? Но это было не правдой. Да и вообще, могла ли она возражать ему после того, что он сделал для нее?
– Берк…
Он посмотрел на нее, потом снова на двери лифта.
– Это убивает тебя?
– Что? – спросила она, не отрывая взгляда от его мускулистой шеи. В этот момент у нее возникло желание поцеловать его.
– Ты же не хочешь, чтобы я отнес тебя к себе домой. И тебя убивает то, что ты не можешь мне это сказать. Я прав?
– Это так очевидно?
– Да, очень, – рассмеялся он. – Последние два месяца я вижу, как ты напрягаешься в моем присутствии. Ты слишком независима и упряма, чтобы принять от кого-то помощь.
– Я не упрямая.
– Но независимая.
Она положила голову ему на плечо.
– Но это ведь не так плохо, – пробормотала она.
– Конечно, нет. Но нет ничего плохого и в том, чтобы позволить другим людям заботиться о тебе.
Хотя бы иногда.
Двери лифта открылись, и Берк с Шеннон на руках прошел по длинному коридору в со вкусом обставленный холл. Из него были видны гостиная и часть кухни. И то и другое напоминало ей его офис. Безупречный дизайн, много стекла и кожи и очень мало личных вещей. Ей показалось, что его квартира похожа на номер дорогого отеля, где люди останавливаются на день или два.
В ее квартире каждый уголок, каждая полочка были заполнены какими-то вещицами: книжками, вазочками, всякими мелочами. Все это она соорудила сама.
Но в целом его квартира была потрясающей.
Огромное окно занимало почти всю стену в гостиной. Оттуда открывался вид на озеро Мичиган. Горящие огни домов напоминали звездное небо, и было видно, как луна отражается в гладкой поверхности воды.
– Я и сам люблю независимость, – продолжил Берк их разговор. Он посадил ее в кресло, стоящее недалеко от мягкого дивана, и накрыл пледом. Но у меня еще и очень сильное чувство ответственности, и следующие семь месяцев я буду ответственен за тебя. И перестань называть меня на «вы». То, что у нас будет общий ребенок, позволяет нам перейти на «ты».
Она задумалась и через несколько секунд кивнула в знак согласия.
Берк опустился на колени перед ней и аккуратно поправил плед.
– Так постарайся расслабиться и позволь мне позаботиться о тебе, пожалуйста, мне будет очень приятно.
– Я думаю, что ты и так сделал много хорошего в жизни.
Он рассмеялся.
– Возможно, ты права. Но сейчас я хочу сделать приятное именно тебе.
Берк взял ее на руки, понес в спальню для гостей и положил на кровать. Он поправил ей подушки, укрыл теплыми одеялами. Эта кровать показалась ей необъятной по сравнению с тем диванчиком, на котором она спала дома. Берк отошел от кровати и снова посмотрел на нее.
– Тебе нужно еще что-нибудь?
– Спасибо, я чувствую себя хорошо.
– Это не правда. И у меня есть справки из больницы, что это не так. Тебе может показаться неуютно в незнакомом месте, где нет ни одной твоей вещи.
Он снял свое длинное пальто, пиджак, повесил их на плечики и стал развязывать галстук.
– Но это будет недолго. Я приказал привезти твои вещи сюда.
Неужели он думает, что она останется здесь надолго? Почему хочет привезти ее вещи, ведь она пробудет здесь всего пару дней?
– Не надо этого делать, – возразила она, облизывая сухие губы.
– Но я хочу это сделать. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя как дома.
Ее охватила дрожь, а сердце забилось с удвоенной силой.
Похоже, Берк не собирается отпускать ее в ближайшее время. Весь день он был исключительно заботлив и внимателен, ведь она вынашивала его ребенка. Она позволила Берку войти в свою жизнь, когда согласилась стать суррогатной матерью.
Но у нее есть своя квартира, своя работа и своя жизнь. И она рассчитывала вернуться ко всему этому сразу же, как только поправится. Шеннон считала, что вряд ли будет удобно оставаться в квартире Берка после болезни.
Она не хотела жить в его квартире когда бы то ни было. И сейчас чувствовала себя довольно неуютно в этой комнате для гостей.
Они всего лишь разговаривали, а Шеннон не могла оторвать взгляда от мускулистой груди под белой шелковой рубашкой. Она смотрела на его сильные руки, покрытые темными волосами, и задавала себе вопросы.
Как она сможет спать под одной с ним крышей и хоть на минуту расслабиться? Она всю ночь будет крутиться на кровати, представляя его рядом.
Шеннон снова закашляла, и щеки ее запылали, но уже не от болезни. Кровь быстрее побежала по венам, и она почувствовала мелкую дрожь. Она винила себя за эти мысли, пыталась объяснить их болезненным жаром, но ведь они появлялись у нее и раньше. Полуобнаженный Берк Эллисон Бишоп уже не раз возникал перед ее мысленным взором.
Нет, она не могла долго оставаться рядом с человеком, который заставлял ее так волноваться.
– Но я не собираюсь здесь оставаться, – попробовала возразить она. – Врач сказал, что через несколько дней я буду чувствовать себя хорошо и тогда смогу вернуться домой. Не хочу злоупотреблять твоим гостеприимством.
– Ты нисколько не стеснишь меня, – сказал он, снимая галстук и расстегивая верхние пуговицы на рубашке. – Я хочу, чтобы ты осталась здесь дольше. Надеюсь, ты останешься до конца беременности.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Берк внимательно посмотрел на Шеннон и увидел, как она насторожилась. Ее лоб покрылся мелкими капельками пота.
Берк хотел, чтобы она осталась у него хотя бы на несколько дней, пока не почувствует себя лучше. Он может и должен быть рядом. Конечно, Шеннон станет сопротивляться. Но ему хотелось сделать ее жизнь комфортнее, хотя бы до того времени, пока не появится ребенок. Весь вопрос в том, позволит ли она ему сделать это.
Берк видел, что она готова снова возражать ему, и решил схитрить.
– Давай не будем говорить об этом сейчас. Я сделаю тебе чай и тосты, а затем ты поспишь. – И пока она не начала вновь возражать ему, быстро вышел из комнаты и плотно закрыл за собой дверь.
Берк редко готовил, чаще всего он обедал и ужинал в офисе или отправлялся в один из ресторанов.
Он вскипятил воду, заварил травяной чай, положил два ломтика хлеба в тостер, а потом пошел в свою комнату. Его спальня находилась по соседству со спальней Шеннон. Это очень удобно: вдруг ей ночью понадобится помощь?
Он скинул туфли, снял костюм и надел домашние джинсы и любимую футболку. Дома он предпочитал ходить босиком. Вернувшись на кухню, Берк взял тосты и чай. Сам он предпочитал кофе, но Маргарет всегда заботилась о том, чтобы в квартире были продукты на разные вкусы. С горячими тостами и кружкой чая он отправился к Шеннон и тихо постучал в дверь перед тем, как войти.
Она сидела на кровати в той же позе, в какой он ее оставил, – вся обложенная подушками и укрытая теплым одеялом.
– Чай и тосты, – объявил он. Он поставил тарелку ей на колени и протянул чашку. – Аккуратно, чай горячий.
Она поднесла керамическую кружку к губам и подула.
– Чай с ромашкой. Надеюсь, ты не против. Он без кофеина. Во всех книгах пишут, что беременным женщинам следует избегать кофеина.
Она слегка улыбнулась и снова подула на чай.
– Спасибо.
Берк наблюдал, как Шеннон откусывает тост и пьет чай. Она уже не была такой бледной. Он решил сделать для нее еще что-нибудь.
– Может, ты хочешь бульона? Или сэндвич?
Или… я даже не знаю… чего-нибудь еще?
– Нет, спасибо, мне хватит и этого, – сказала она, качнув головой и взяв еще один тост.
Берк посмотрел на часы и решил, что ей нужно поспать.
Не сказав ни слова, он вышел из комнаты и начал собирать все, что могло ей понадобиться: леденцы от кашля, спрей для горла, воду в бутылочке, сироп и апельсиновый сок. Вернувшись, поставил все эти вещи на прикроватный столик.
От тостов остались одни крошки, а кружка была пуста.