Потом с ней творилось что-то странное, она не помнила, как вышла из машины, но помнила, как ее рвало у обочины. И она видела пострадавшего, невысокого жилистого старика с рассеченными в кровь подбородком, скулой, лбом, с грязными пятнами на морщинистом лице, мешающими разглядеть и запомнить его черты, в порванных на коленях штанах с бельевыми зажимами внизу и в старой куртке из поддельной кожи, тоже разорванной; видела Жанну в темных очках, широко разевающую рот, но не слышала ни слова из того, что та говорила. Она вообще ничего не слышала, кроме гуда, наполнявшего голову. Потом появились какие-то, тоже безмолвные, мужики, один из них подхватил старика, другой поднял его искалеченный велосипед с моторчиком. Первый голос, который она услышала, был ее собственный, истерически-громко требовавший, чтобы старика отвезли в больницу. Тут ей кто-то больно отдавил ногу, но она продолжала кричать о больнице, тогда Игорь, она только сейчас разглядела его в малой толпе, схватил ее, как клешнями, за локти и поволок к машине. Она упиралась, что-то кричала, он же с белыми от бешенства глазами шипел: «Заткнись!.. Заткнись, дура!..» Она вдруг ослабела и позволила втолкнуть себя в ненавистную машину. Там она расплакалась.
А затем они опять оказались все вместе, только за руль сел Игорь, и неторопливо тронулись дальше. А ей казалось, что после содеянного надо удирать изо всех сил. Она не понимала, как удалось им избежать немедленной расплаты. И тут Кирилл ударил себя по колену кулаком и сказал с ошалелой радостью:
— Ей-богу, пронесло!.. Ну и даем!.. Только с Жанкой бывает такое!..
— Могли записать номер, — заметил Игорь. — Нас задержит первый же пост ГАИ.
— Чепуха! Надо было составить акт на месте. Теперь мы отопремся.
— А вмятина?
— Успокойтесь! — резко сказала Жанна. — Я смотрела — ни царапины, Повезло, что не было свидетелей. А старик так обалдел, что и не понял, кто его сбил.
— И вы… вы… искалечив человека… вот о чем заботитесь? — Ольга заикалась от омерзения.
— Да, я сбила зеваку. Благодарите своего мужа. Это он крикнул мне под руку.
— Так это я виноват? — покосился на нее Игорь с насмешливым интересом.
— Сам знаешь, Игорек, что хуже нет кричать водителю под руку, — укорил Кирилл.
— Ну и подонку же вы оба! — медленно произнес Игорь. — Сразу спелись. А чего же ты сам не предупредил ее? Было бы полезнее, чем хватать за коленки мою жену.
— Ну-ну! — примирительно сказал Кирилл. Так мы черт знает до чего доболтаемся.
— О чем вы все говорите? — с тоской сказала Ольга. — Господи, какие же вы все… Да разве в этом дело? Надо было помочь старику. Отвезти его в больницу.
— Старик пошел своим ходом. — Голос Жанны звучал резко и властно. — Ничего с ним не случилось. Удар пришелся по колесу его драндулета. Он отделался легкими ушибами. Другой раз будет внимательней. А если б мы начали с ним возиться, нас бы накрыли.
— Ну и накрыли бы. Надо отвечать за свои поступки.
— Да?.. — Жанна сняла очки и поглядела на Ольгу блестящими от ненависти глазами. — Виноваты мы все; вы это отлично знаете. Но загремела бы я одна. Ловко придумано!
Ольгу поразили ее слова, гнусную правду которых она сразу приняла. Невероятно было, что это первая поняла и не побоялась сказать вслух Жанна.
— Тут я с вами полностью согласна, — почти спокойно сказала Ольга. — Убили старика мы все сообща.
— Не надо драматизировать, — вмешался Кирилл. — Никто никого не убивал. Старик оклемается. Одно неприятно, что нельзя было дать ему на бутылку и на ремонт мопеда. Это сразу показалось бы подозрительным.
— Опять вы об этом!.. — В голосе Ольги прозвучало отчаяние.
— Там два мужика подошли, — продолжал Кирилл. — Один бусой, а другой косой. Но косил он как-то плохо, то ли от дурости, то ли от излишнего ума. Этот мог запомнить номер. По-моему, он догадался, что наша активность не из чистого человеколюбия.
— Особенно Ольгин воинствующий гуманизм. Что за неумение держать себя? — брезгливо сказал Игорь.
— Неумение или нежелание? — ледяным тоном спросила Жанна.
— Это неважно. Позиция наша крепка — мы ничего не знаем.
— А чего вы так перетрухали? — спросила Ольга. — Посадят ее, что ли?
— Кто знает? — серьезно сказал Кирилл. — Вчерашний коньячок дает выхлоп. А за наезд в нетрезвом виде по головке не погладят.
— Когда мы познакомились, вы пили только рижский бальзам — ложку к чаю.
Это было глупо и ненужно, ответный удар, более увесистый, не заставил себя издать.