Ольга украдкой поглядывала на Кирилла. Вид у того был отсутствующий. Разглагольствования жены шли мимо его слуха, а он, откинувшись в удобном мягком кресле, потягивал вино, отдыхая после долгой дороги. И, наверное, был доволен, что велеречие Жанны избавляет его от необходимости участвовать в разговоре. Подобный негласный сговор облегчает ход семейной телеги. У них с Игорем так не получалось. Он мог ее обрезать при посторонних, если его что-то в ней раздражало, она была бережнее к больному мужескому самолюбию, но тоже при случае давала сдачи и не всегда приходила на помощь. Наверное, им не хватало любви, осенявшей Иванцовых уже столько лет. И тут в ней шевельнулось сомнение: так ли уж беззаветно влюблены друг в друга Иванцовы, как в далекие островные дни? Жанна берет игру на себя, что вполне устраивает Кирилла, она производит впечатление человека то ли заленившегося, то ли подутратившего азарт жизни. Возможно, он не испытывает восторга от ее разглагольствований, но так проще и удобнее. Не чувствовалось в них прежней поглощенности друг другом, может, этим и объясняется нежданный приезд? На необитаемый остров их явно не тянет. Впрочем, не стоит спешить с выводами.
Иванцовы мнились с диковатым предложением: ехать вместе, прямо сейчас, машиной, на юг. Почему же было не написать об атом заранее, не позвонить? «Этот метод скомпрометирован, — сказала Жанна. — Сколько раз мы так делали, и в результате увиделись через восемь лет». И вдруг оказалось, что бредовая идея вполне осуществима. Игорь уже находился в отпуске, Ольга могла взять его хоть завтра, многоумный сын веселился в «Артеке», а Лена уезжала на спортивный сбор. Старую кошку Василису можно, как всегда, подсунуть соседям. Людям мешают не столько дела и заботы, сколько косность и боязнь нарушить инерцию.
Когда уже все было обговорено и решено, возникла мысль изменить маршрут и вместо надоевшего перенаселенного юга махнуть на север. Курбатовы недавно приобрели вездеход «Нива», на котором Игорь собирался ездить на рыбалку. Он не был рыболовом, но в профессорской среде, к которой он теперь принадлежал, считалось обязательным иметь какое-то увлечение, связанное с природой. Приходилось выбирать между альпинизмом, скалолазанием, подводной охотой, просто охотой и рыбалкой. Игорь остановился на самом простом и наименее утомительном — рыбалке, ради этого он и взял вместо «Жигулей» «Ниву»: передние и задние ведущие — это звучало убедительно для любителей усложнять жизнь, Игорь сразу стал своим, хотя дальше экипировки дело пока не двинулось.
— Поехали на Север, — предложил Кирилл, — к старым великим монастырям, где роспись Феодосия, иконы Кушакова, а главное — тишина, безлюдье. И нет оголтелых южных толп, очередей в молочные и шашлычные и кишащих телами пляжей.
Что-то похожее на воодушевление проглянуло в тоне и повадке Кирилла. Игорь был равнодушен к монастырям, не интересовался церковной живописью, но еще больше не любил юга — из-за многолюдства. «А купаться там есть где?» — «Еще бы! Великолепные озера, прозрачные до самого дна, монахи знали, где селиться. Рыба сама ищет крючок, вот такие сазаны и караси! Я там часто бывал в студенческие годы». Ольга давно мечтала о Севере, знала там каждый монастырь, каждый храм и каждую старенькую деревянную церквушку, пощаженную огнем небесным и людским, но все по книгам. Она пришла в восторг, что, впрочем, мало затронуло присутствующих. Окончательное решение зависело, по-видимому, от Жанны. Та освежилась глотком вина, закурила новую сигарету, все это с крайне значительным видом, и заявила, что паломничество по северным святым местам давно ее привлекало, но старой их «Волге» не осилить проселков, особенно если зарядят дожди. А коли бог послал вездеход — передние и задние ведущие, — то и думать нечего. От радости Ольга захлопала в ладоши, на что никто не обратил внимания.