- Кто бы говорил, – засмеялась Риана, временно скользнув за спину самого Дэвона, пока Мстислав вел свою сольную смертельную пляску. – Прикроешь? – уточнила она, привстав на цыпочки, чтобы дотянуться до уха Дэвона, а не кричать во весь голос, чтобы перекрыть шум безобразной и безотчетной драки. – Хочу вон того грифона оседлать, а то дракона мы не доберемся.
- Легко. Пташку поймать, или сама? – Хлесткий удар, и вокруг оседает прах.
- Ммм... думаю, сама справлюсь!
Оттолкнувшись от земли, как только вокруг расчистился достаточный безопасный круг, Ри взмыла в воздух и тут же сверху отчаянно заклекотали грифоны, чей покой был потревожен наглой девчонкой.
Устроившись на спине вожака маленькой стаи из четырех экземпляров, Риана перегнулась через шею создания, и пока тот крутил в воздухе вензеля из высшего пилотажа, уточнила по мысленной связи со своим Сиром.
“Милый, как тебе идея поставить в наши конюшни четырех грифонов?”
“Более чем положительно... наш сын будет в восторге особенно...” – Каким-то шальным от упоения битвой голосом ответил Сир. Все же Бог Войны, есть Бог Войны. Он упивался боем, сея вокруг смерть. Он жил боем. Он БЫЛ боем. Воплощением битвы. И это самое воплощение не делает различий между простыми зомби, или чудовищными мясниками...
“Тогда сделаем ему такой подарок”, – согласилась Ри, закончив чертить на клюве грифона руны подчинения.
Над головой вспыхнуло, раз, другой, и четыре грифона резко изменив траекторию пошли на сближение с драконом.
“Э... только я его не убью”, – пожаловалась спустя мгновение Риана, устроившись на загривке недомонстра. – “Я уже три меча сломала! А чары об него расплескиваются!”
“Подкинешь?” – Увы, Грандсир так и не овладел сотворением крыльев, а левитацией на такое расстояние было не подняться. Да и Мерцание было предназначено только для коротких скачков, а направленная телепортация к той твари была слишком рискованно.
“Конечно”, – Ри закрыла глаза, и перед Мистом тут же опустился грифон, наклонив голову.
Рядом завистливо присвистнула Полина, крутя мечи.
- Не завидуй, Дем их тут табун наштампует, когда изучит... – Хмыкнул Мстислав, взлетая на мифическом создании... а потом с силой посылая свое тело в прыжок к дракону, вздымая над головой топор, в который превратилось Безумие.
“Тридцатый Шаг...Росчерк Гильотины...”
Огромный, мало уступающий в размерах самому дракону, клинок гильотины вырос вместо лезвия топора... и, повинуясь руке Грандсира, развалил мерзкую тварь пополам, обращая ее лишь в огромные половины туши. В мясо.
Тридцатый шаг, постигнутый Грандсиром несколько лет назад оказался удивительно могучим оружием.
На землю вампир приземлился уже с двуручным мечом, готовый распахнуть врата Мира Мечей.
Рядом за его спиной приземлилась Ри.
- Народ, – крикнула она, – в сторону!
Демоны переглянулись и торопливо ушли с траектории атаки.
- Как там выражается наш сын? – уточнила Риана, обняв Миста за плечи, чтобы увеличить дальность и мощность его атаки. – Жги?
- О да... – Промурлыкал донельзя довольный Мстислав.
А затем за их спинами распахнулась огромная арка Врат, и из нее хлынули тысячи всевозможных экземпляров холодного оружия, превращая остатки армии в неприглядный фарш. На еще одном направлении атака полностью захлебнулась...
Глава 3. Бесславный конец Алхимика.
Первый ход.
Все должно подчиняться одному правилу.
В мире правит сильнейший. Если находится кто-то другой, мнящий себя царем горы, сильнейший должен указать новичку, где именно его место.
Алхимик жил по этому правилу с того самого момента, как у него отобрали его счастье. Отобрали по прихоти те, кто считали себя сильнейшими. Алхимику не потребовалось много времени, чтобы занять гору.
Вот только оказалось, что там на вершине холодно, ветер продувает со всех сторон, и видно сверху почему-то только подлость, грязь и предательства.
И нет ничего светлого. И нет ничего доброго.
Грязный мир, в котором не осталось ничего хорошего.
Людишки – мусор под ногами вампиров.
И вампиры, мусор под лапами созданий Алхимика.
Он создавал свою армию долгих двадцать пять лет. Не собирался приводить ее в движение, создавал только потому, что ему хотелось. Или по той причине, что ему было интересно. Сможет ли он сделать это, будет ли удачен этот эксперимент.
Удача оборачивалась для созданий долгим каменным сном.
Неудачных тварей Алхимик уничтожал.
Но никогда, даже в самом страшном сне ему не могло присниться, что однажды он двинет свою армию разом на какой-то мерзкий домишко, чтобы уничтожить, растоптать тех, кто осмелился поднять на него руку. Тех, кто осмелился посягнуть на костыль его счастья, на Русалочку.
На то, чтобы пробудить ото сна всех своих созданий, у Алхимика не ушло много времени. Трое суток. Потребовалось даже чуть меньше, чтобы поднять под свою руку армию из почти тысячи созданий.
Из них 450 тварей Алхимик бросил в отвлекающий маневр, еще 300 были отправлены в другом направлении. И еще 250, самых отборных тварей, самых маневременных, опасных, самых ядовитых и боевых Алхимик вел с собой.
Двое вампиров, оставшихся из Десяти Призванных, он оставил в своем особняке. Со строгим наказом, если не вернется – они могут делать все, что хотят, но должны доставить как можно больше неприятностей Неведомому клану.
Если же он вернется, то скучать им больше не придется.
Сейчас, глядя с шеи дракона на особняк внизу, Алхимик впервые задумался о том, почему Неведомые стали так сильны.
Территория, которую он видел перед собой, не отличалась особой военной мощью. Скорее просто была красива, но не более того. С северного направления, откуда свою армию вел лично Алхимик, были видны парковые дорожки в ухоженном саду, изящные кованые фонари и декоративные фонтаны.
Ограда, которой была обнесена вся территория особняка, у врат и кованой ограды переходила в тонкую вязь цветов, совершенно не представляющую собой ничего особенного в плане защиты.
Алхимик усмехнулся.
«И это неприступный особняк Неведомых? Блажь и хлам».
Повернувшись, мужчина положил себе на колени тонкую рамку с натянутыми внутри струнами, чуть задел по тонким лескам и качнул вперед свою армию.
Низшие зомби двинулись вперед первыми, вместе с парой поддерживающих колоссов.
Жалобно застонав, упали на землю выдернутые с корнем ворота, затрещали зеленые стебли, рвущиеся под напором зомби…
И раздался многоголосый обиженный вой, когда зомби начали оставаться на тонких серебряных пиках, вытягивающихся из цветов.
«Не так уж и плохо», – кивнул одобрительно Алхимик, констатировав на удивление гибель пару десятков своих зомбей. – «Но могло быть и лучше», – следом подумал он, разглядывая какое славное пиршество устроили себе «мясники» на остатках зомби.
Покрытие парковых дорожек было сметено под ногами движущихся тварей. Вокруг падали фонари. Кто-то разбил фонтан, то ли грифонам, то ли мантикорам он пришелся не по вкусу.
Сидящие на хвосте идущего дракона огромные стервятники, взвились в воздух, предчувствуя скорую добычу.
Но первую жатву, жаль только не кровавую, собрал второй круг защиты особняка.
Они появились из-под земли. Просто раскрылись щиты, до поры до времени скрытые иллюзиями, и на двигающихся в медленном ритме солдатов и големов обрушились големы-охранники и огонь артефактов-турелей.
Очереди буквально выкашивали армию Алхимика, откалывая куски от тел тварей. Дракон тяжело поднялся в воздухе, когтями раздирая пушки, зубами размалывая в пыль стражников особняка.
Ночь заполнилась завесью крошек и глиняной пыли, костяной трухи и ошметков зеленого мяса. Стоны, крики, визг и вой – соседствовали вместе с чьим-то смехом. Турели разрывались на осколки вместе с серебряной шрапнелью, фаршируя тварей. Зомби выкосило почти всех, а вот упыри и «мясники» до третьего уровня защиты, где ждали самые настоящие вампиры: «Еда!» добрались почти без потерь.