Миг, и Демиан вырос перед своей жертвой... а в следующую секунду перчатка вошла в грудь, просто раздвинув плоть на пути, и вырвала еще бьющееся сердце мужчины. Долгую минуту он пораженно смотрел на часть себя в руке вампира... а затем сердце полыхнуло молниями и – рассыпалось пеплом.
На землю упал только прах, когда Демиан устало побрел обратно к девушкам, мечтая добраться до постели.
Ната спрыгнула с коленей Деми, на ходу превращаясь, и бросилась навстречу вампиру. Радостная, восхищенная, готовая рукоплескать и восхищаться гениальностью ведущего мага Неведомых.
Дем с усталой улыбкой поймал девушку в объятия, но тут же улыбка пропала с его губ – сестра, оставшаяся на крыльце, исчезала...
“Ты куда!?” – успел спросить он, единым импульсом возвращая ей ее силы, которые так и не понадобились.
“А я знаю?!” – пришел ответ, прежде чем ощущение Деметры окончательно пропало.
Демиан волевым усилием подавил усталость. Он понимал, что потом ему это аукнется, но выкачал силу из посоха, насыщая ей свое тело и посылая сообщение клану об исчезновении Деметры... а затем перенесся с девушкой в свою комнату, к артефакту-усилителю. Он намерен был найти сестру перед тем, как пройти к ней через их нерушимую связь.
Возможно, Деми этого не одобрила бы, но остаться на месте, ничего не делая, было вне возможностей Дема.
А вокруг особняка кипела работа. Неведомые, знающие и умеющие пользоваться некромантическими заклинаниями, очищали территорию. Чарами природы восстанавливали ограду.
Единственная уцелевшая мантикора и пара грифонов были помещены в специальную клетку. В лазарете суетились вампиры.
Жизнь обещала вернуться в нормальную колею...
По крайней мере, половина вампиров была в этом уверена.
... Короткий полет-скольжение, и под ногами появилось что-то мягкое и пушистое. Деми открыла глаза, осмотрелась по сторонам. На удивление не было сил, хотелось вернуться домой и лечь спать, а не находиться где-то между.
Деми стояла на тоненькой черте алого цвета. Слева было белое полотно, справа – черное. А напротив нее в воздухе висел маленький комочек, состоящий из черного и белого.
Душа Алхимика.
Осторожно шагнув чуть-чуть назад, Деми осмотрелась по сторонам. Что-то ей происходящее напоминало. Едва-едва, однажды виденное, однажды, когда-то очень давно, а может недавно, встречаемое.
Округлые очертания полотен спускались вниз. Алая нить не дрожала, не пульсировала, только все равно была мягкой.
А потом пришло понимание. Врата.
Сейчас Деми стояла на верхней дуге врат в Чертоги Ночи. А перед ней в воздухе покачивалась душа Алхимика, и именно Деми предстояло решить, куда эта душа отправится. В Рай – Мозаику счастья, или в Ад – темницы Чертогов.
Почему Алхимик после своей смерти оказался именно здесь, девушка отчетливо понимала, словно мир вокруг нашептывал ей это, перемежая с важными знаниями.
Душа, от которой отказались на том человеческом свете, убитый от руки вампира, он полностью перешел в юрисдикцию Ночи и соответственно ее Стражей.
Ната умолчала о том, что хранители ее врат и Чертогов, не только должны в случае пропажи души из Чертогов – найти и вернуть, но еще и должны выполнить свою работу в обратную сторону.
Встретить душу вампира и проводить на занимаемое место.
“Последние семь стражей не смогли стать проводниками для душ”, – шепнуло озеро.
“Вы странные близнецы”, – проскрипели ворота.
“Он больше Воин и Хранитель. А ты Проводница и Воин. Дополняющие друг друга, самые лучшие. Мы ждали вас”.
“Нас?”
“Еще не время”.
“Еще рано”.
“Еще ничего не закончилось”.
“Все только начинается”.
“Решай, Проводница, куда будешь отправлять этот исстрадавшийся комок боли”, – велело Озеро.
“Решай”, – поддакнули Врата. – “И мы откроемся, чтобы забрать это создание туда, куда ты решишь”.
Протянув руки, Деми приняла комок на ладони, и он тут же съежился, словно боясь новой порции боли.
“Слишком исстрадался. Слишком устал. Ему не быть в Мозаике счастья. Ему нечего делать в Чертогах. Для темниц – он уже заплатил достаточно”.
“Чего ты хочешь, Проводница?”
“Отпустить его”.
“Отпустить? Вернуть на Землю?”
“Нет. Прекратить его существование”.
Стих шелест волн озера, перестали скрипеть врата. Воцарилась ватная тишина, которая часто укутывает пеленой мир перед страшной бурей. Но буря не разразилась.
Больше ни слова не добавили те, кто были созданы вместе с Чертогами, только куском пыли развеяло душу по Чертогам.
“Славное решение”, – прошептал тихий голос, и Деми рухнула куда-то вниз. Под пятую точку что-то больно ударило, следом прилетело по голове. И желая сказать пару ласковых слов кому-нибудь, ну, вот хоть самую малость, Деми обнаружила себе в башне брата, сидя около артефакта-усилителя...
“Захватывающая игра... первый ход сделан, бросишь кости?” – Донесся до девушки голос мальчика-подростка, вместе с легким смешком. Деми дернулась, нервно оглядываясь по сторонам. Но... естественно, никого не увидела. А в открывшуюся дверь, уже входил Демиан.
Китайский квартал – дивная сказка для любителей незаконных развлечений, смертельно опасная история для тех, кто оказался здесь против своей воли.
Люди разных цветов кожи, разных возрастов и достатка оказывались здесь по разным причинам и для своих собственных целей. Кто-то хотел удовлетворить похоть, кто-то заткнуть деньгами горло своей же совести. Кто-то проворачивал незаконные делишки. Деньги, наркотики, азарт, продажная любовь. Дорогие рестораны соседствовали с маленькими кафе. Монахини – с восточными красотками.
И над всем этим, сводя с ума, царил запах безумия.
Невезучим свидетелям некоторых событий не всегда удавалось вернуться вовремя домой, некоторые больше никогда не возвращались к своей семье.
И не всегда из-за причин, несовместимых с жизнью.
В маленьком кафе, летняя терраса, огороженная перилами, выходила на искусственный пруд. Обычно терраса пользовалась исключительной популярностью, но в этот раз она была занята всего одним человеком.
Прямо на перилах, с бутылкой дорогого вина, сидел мальчишка. Девочка-подавальщица, занимающаяся своей работой, нет-нет, но кидала взгляд через окно в его сторону, слишком необычен был этот гость, слишком завлекающе привлекателен.
В свете уличных фонариков, в свете бликов от водной глади, он был дьявольски прекрасен. Черные брюки только казались классическими, белая расхристанная рубашка, ослабленный галстук и куртка из тонкой кожи со странными украшениями, перстень-печатка на правой руке. Мальчишка напоминал юного богача, сбежавшего из-под присмотра родителей.
Светло-рыжие волосы, цвета меди или янтаря, обрамляли его лица легкими прядями. Ассиметричная челка закрывала изящный лоб, спадала на дугу бровей. Черные ресницы и удивительно желто-зеленые глаза сами по себе были завораживающе. Дополняли облик светлая кожа, капризный изгиб губ и тонкий нос.
Но самым примечательным был взгляд мальчишки, снисходительно-заинтересованный. Он словно прислушивался к чему-то и делал свои выводы...
Он сидел там уже долго, почти час, со все этой же бутылкой. Столько ему было? Восемнадцать, не больше. Такой юный, но уже здесь, в этой обители порока.
Но его уединение разрушилось неожиданно. Молодой мужчина, хотя явно старше парня, с седыми до белизны волосами подошел к парню и застыл рядом, не говоря ни слова. Этот гость так же был более чем странными – алые татуировки-полосы шли от его глаз вертикально вниз, почти до линии губ. Этот удивительный мужчина был облачен в дорогую черную рубашку с золотым шитьем и брюки. Со спины этого было не увидеть – тяжелый черный с золотом плащ-пальто скрывал все это великолепие, но спереди он был расстегнут. На шее человека, там, где должен быть галстук, была тонкая лента с причудливой брошью на стыке воротника. Брошь эта была точной копией узора с печатки парня. С одним отличием – в центре броши был кроваво-красный рубин.