Неяркие ночные лампы включились одновременно с двух сторон от кровати. Одну зажгла София Луиза, вторую — Сабина, сидевшая в плотной ночной рубашке и, судя по всему, спавшая до этого момента. Первой мыслью принцессы было то, что она ошиблась комнатой, но этого не могло быть, так как Сабину поселили в женское крыло дворца, далеко от гостевых комнат.
— Опять ты! — начала сердиться София, так как волнение быстро уходило и накатывала злость.
— Что, ожидала застать Кузьму врасплох? — язвительным и ехидным голосом произнесла Сабина.
Девушки сцепились руками и минуту боролись, прожигая друг друга сердитыми взглядами.
— Стерва! — выдавила София.
— Напыщенная дура! — не осталась в долгу Сабина.
В какой-то момент София неосторожно задела прикроватную тумбочку, свалив лампу, звонко разбившуюся о пол. В эту же секунду со стороны гостиной потянуло потоком воздуха и в проходе двери встал сонный и взъерошенный Кузьма, сжимавший в руках подушку. Ему понадобилось секунд двадцать, чтобы окончательно проснуться и понять, что происходит. Смерив девушек взглядом, он что-то проворчал, провел рукой по волосам и ушел обратно в темноту гостиной.
— Дура, — тихо сказала Сабина.
— Ну и пусть, — проворчала принцесса. Отпустив ее руки, она уселась на кровать, лицом к темному окну.
Второй день во дворце Кайзера выдался не менее насыщенным, чем предыдущий. После завтрака мы в компании принцесс и Сабины прогулялись по острову, посетили собор и отдохнули в тихом парке. Необычно, когда в центре огромного города есть тихий островок, где можно спокойно отдохнуть и приятно провести время.
Не знаю, что произошло ночью между девушками, но они друг с другом не разговаривали. Сабину это нисколько не огорчало, она улыбалась, казалась довольной и, вообще, неплохо проводила время. София, напротив, выглядела смущенной и прятала взгляд, словно я ее в ванной комнате случайно застал. Ее старшая сестра Анна, супруга Карла, даже тайком сделала ей замечание. Но что мне не понравилось, так это ее колючие взгляды в сторону Сабины. Обычно так смотрят, когда затевают какую-то неприятную шалость, чтобы отомстить обидчику. Что касается Анны, то она с утра пребывала в прекрасном расположении духа. В общем, неспешная утренняя прогулка оставила массу приятных впечатлений.
После обеда меня пригласил на разговор Кайзер и мы почти два часа разбирали хитрую родословную императоров Российской империи, в той части, где она пересекалась с царствующей династией Германии. Я и без этого знал, что короли и королевы Европы связаны друг с другом кровными узами, но оказалось, что эта связь гораздо теснее. Казалось, что пройдет еще век и они все будут друг другу двоюродными и троюродными родственниками. Как говорила Сабина, это мало кого останавливало, если вопрос затрагивал наследование трона. Время от времени в линию королевской крови вливался кто-нибудь из великих мастеров, каждый раз оставляя сильных потомков, становившихся либо хорошими правителями, либо сильнейшими в Европе мастерами. По этой причине Кайзер рассчитывал на сильную кровь у внуков Анны и Карла Мирбаха. Его даже не огорчило, что первой у них родилась дочка, а не сын, но он прямо говорил, что будет ждать еще как минимум троих внуков.
Говоря о проблемах крови, Кайзер приводил примеры короля Испании, почти все королевское семейство Великобритании и той же Болгарии, где сила правителей, как мастеров, падала с каждым поколением. Как страшный сон он представлял себе момент, когда кто-то из прямых наследников на троны королевств Европы не сможет подняться даже до уровня мастера. По его словам, с таким правителем просто никто не станет всерьез разговаривать.
Во вторую ночь во дворце меня никто не беспокоил, но на всякий случай я закрыл дверь на ключ. Карл говорил, что нужно выехать очень рано, потому что до военного полигона дорога занимала четыре с половиной часа и к девяти утра следовало быть на месте.
Покидая дворец затемно, я поймал спиной чей-то взгляд. Обернулся и почти сразу увидел в одном из окон второго этажа Сабину. Она помахала рукой и, коснувшись пальчиками губ, приложила их к стеклу.
— Зараза белобрысая, — проворчал я.
Знаю ведь, что ничего с ней здесь не будет. София, как бы зла ни была на нее, ничего не сделает, максимум иголку подложит на стул, или соли в кофе добавит, но внутри что-то кольнуло. Что-то подсказывало, не оставлять ее здесь. Я всего пару раз не прислушивался к внутреннему голосу и оба раза жалел, но исправить ничего уже было нельзя. Посмотрев строго на Сабину, я жестом поманил ее, показывая на автобус. Она улыбнулась, понятливо кивнула, показывая, что ей нужно пять минут.