Мастер Ёсинори мог бы пробить барьер и с первого удара, просто выбрал неверную тактику. Ему стоило сделать оружие более острым, а не тяжёлым. Судя по всему, он это сразу понял и готовился ко второму удару. Я даже глаза закрыл, представляя, как нагината рассекает бревно вместе с барьером, но удара не последовало. Выждав несколько секунд, открыл глаза, посмотрев в ту сторону. Мастер Ёсинори отступил метров на пять от бревна, перед которым стоял невзрачный европеец в лёгком военном комбинезоне. На вид лет сорок пять, волосы длинные, стянутые на затылке в хвост. Он поймал мой взгляд, затем резко развернулся и ударил кулаком в барьер. Оглушительно хлопнуло и бревно буквально взорвалось в месте удара, разлетаясь на несколько крупных обломков.
Времени удивиться мне не дали, так как на площадку упала тяжёлая и давящая аура силы. Почти сразу на плечо легла ладонь мистера Ма. Я даже не заметил, когда он успел спуститься с трибуны и встать рядом. Посмотрев на него, я увидел спокойный взгляд.
– Не утерпели, – сказал мистер Ма, взглядом показывая в сторону помешавшего нам мастера, рядом с которым уже стоял ещё один мужчина, только в дорогом костюме.
В отличие от первого мастера, второй выглядел лет на шестьдесят. Европеец, с правильными чертами лица и тёмными с проседью волосами. Мне показалось, что я где-то его видел, но где именно и при каких обстоятельствах, вспомнить не смог. Он выждал несколько секунд, затем спокойно направился в нашу сторону.
– Это был он, тогда, в Италии? – тихо спросил я, глядя на мужчину в костюме.
– Он, – негромко ответил мистер Ма. – Мистеру Акамацу лучше покинуть полигон.
Японцу и крутившемуся неподалёку судье приходилось прилагать усилия, чтобы сдерживать ауру уже двух великих мастеров. Думаю, что её могли ощутить даже на трибунах в семидесяти метрах от нас. Мастер Ёсинори коснулся ладонью уха, кивнул и поспешил в сторону выхода с полигона.
– Добрый день, господа, – поздоровался с нами англичанин. Я верил Императору Цао, когда он говорил о связи великого мастера с королевским домом Великобритании, но увидев его вблизи и услышав речь, всякие сомнения отпали. Было в нём что-то аристократическое и надменное, простые люди на тебя так смотреть не умеют.
– Значит, решил показать себя миру? – спокойно спросил мудрец Ма.
– Давно пора, – он миролюбиво улыбнулся. – Рано или поздно это нужно было сделать. Сейчас самое подходящее время.
– Возможно, – согласился мудрец Ма, но голос его прозвучал тяжело.
Что-то мне подсказывало, что англичанин не успеет воспользоваться этим подходящим временем.
– Хочу попросить прощения у Императора Цао за то, что помешал проведению турнира, – продолжая улыбаться, сказал англичанин. – Когда я узнал о великой награде, что Его Величество предлагает победителю, не устоял и привёл своих учеников, чтобы они тоже смогли выступить и продемонстрировать силу. Хочу предложить достойное соревнование для мастеров Китая. Пять моих учеников сразятся с пятью участниками данного турнира. Сторона, получившая больше побед, забирает приз. Я готов поставить на кон золотой ковчег императора Му-вана со всем содержимым.
Мудрец Ма посмотрел в сторону Императорской ложи. Англичанин же выглядел так, словно заранее знал, что его предложение будет принято. Он перевёл взгляд на меня.
– Мистер Матчин, – сказал англичанин, – Вам следовало бы понимать, что нельзя брать чужое. Многих людей это огорчает.
– Если это огорчает моих врагов, то могу только порадоваться.
– Мы обязательно ещё об этом поговорим…
Я отвечать на угрозу не стал, обернувшись. Вдоль трибун с восточной стороны полигона в нашу сторону двигалась колоритная фигура в белом кимоно. Длинные седые волосы, жидкая белая борода, узнать Инабу Масаясу можно было даже с такого расстояния. Причём он не шёл, а парил в двадцати сантиметрах над землёй, приближаясь настолько стремительно, что полы кимоно трепетали на ветру. Англичанин его тоже заметил и заметно напрягся. Нагло он мог себя вести только, оставаясь один на один с мудрецом Ма, но против двух великих мастеров вряд ли мог что-то сделать. Я довольно улыбнулся, видя выражение его лица.
– Император Цао говорит, что если твои ученики хотят бросить вызов сильнейшим мастерам турнира, то мы его принимаем, – сказал мудрец Ма, вновь посмотрев на англичанина. – Он напоминает, что ты позволил себе причинить вред Императору Тайсе, а это преступление, за которое придётся понести наказание.