Стоило подойти к крупным входным дверям, ведущим в недра поместья, как их створки дрогнули. Грубые на вид, но прочные ворота распахнули два лакея. Двери открыли настежь, чтобы хозяева гости могли беспрепятственно войти в ярко освещённый холл, в котором также присутствовало несколько слуг. Весь пол был отделан доской, поверх которой легла алая ковровая дорожка. Дикий камень стен скрывали гобелены, оставляя открытыми только опоры колонн. Потолок поднимался высоко, аж до второго этажа. Сверху свешивалась крупная люстра. У перил верхних переходов застыли заинтересованные слуги, приветливо машущие рукой, как Нарьяна видела их.
Дальше, на площадке первого пролёта лестницы (от которой влево и вправо расходились марши в форме буквы «У»), замерли родители Нарьяны. Они оба выглядели эффектно! Тёмные и холодные цвета строгого одеяния её отца и пышное, светлое, золочёное платье матери, всё в тонких кружевах и ярком исполнении, с золотой парчой и украшениями. При этом, подчёркивающее женственные формы, но расширяющееся, будто перевёрнутый бутон, вниз, лишь напоследок выделив точёные бёдра… Всё тщательно подобрано. Брата и сестёр не видно, вероятно – заняты. Нарьяна могла их понять: к обучению у Стронгов подходили ответственно и со всей серьёзностью.
Нарьяна пошла вперёд, к своим родителям. Она старалась двигаться с достоинством, не переходя на бег. Внутри боролись противоречивые чувства. Хотелось обнять их обоих. С другой стороны, в сознании крутился вопрос: почему? Вероятно, так желало её тело, являвшееся плотью от плоти этого мира. Что же, ничего плохого не будет в том, чтобы показать родне свою радость от приезда. Пусть будут эти объятия. Они – больше часть некоего протокола, подчёркивающего родственные узы… Не более того… Чистая проформа. Тем более, что родители старались не особо баловать её…
- Нарьяна, – голос отца казался официальным.
- Наря! – мать более мягко обратилась к дочери, но тоже не без официоза.
- Родители, - девушка чуть склонила голову из этикета.
Возникла краткая пауза, которую нарушила мать, быстро сбежав по лестнице вниз и заключив дочь в объятия. Отец не торопился, но тоже спустился вниз, потрепав Нарьяну по голове. Объятия родителей наполняли её приятным теплом. Удивительно, насколько велика эта разница между разумом и чувствами! Казалось, что за столько лет она стала куда циничнее и сдержаннее, однако, на деле чувства с такой лёгкостью брали верх… Девушка обняла родителей в ответ…
- Приятно вернуться домой, не так ли, моя леди, - заметил Кнайфмейер.
- Точно, - отец отстранился от Нарьяны, - С возвращением, Гвэн! Ты ревностно выполнил свою задачу и… Кто эта милая леди, рядом с тобой? Насколько я помню, в путь отправлялась моя дочь и двое её верных слуг… Что – то изменилось и где Орнед?
- Орнед остался на корабле, господин, - ответил Кнайфмейер, - Леди Нарьяну кроме меня сопровождает бедная девушка, спасённая по воле молодой госпожи. Мы не строили далеко идущих планов и просто взяли бедняжку с собой. Она родом из Халифии…
- Халифии! – всплеснула руками мать, - Бедное дитя! Там так ужасно относятся к женщинам!
- Лкхари аурси махби, - Сура поклонилась родителям Нарьяны.
- Она выражает своё уважение к вам, - перевёл Кнайфмейер, - Это означает «Мир сиим стенам» или нечто подобное, в зависимости от особенностей языка…
- Ты использовал заклятье, чтобы освоить этот язык, не так ли? – заметил глава дома.
- Конечно, господин, - кивнул Кнайфмейер, - Это была необходимая мера, поскольку от знания языка зависела жизнь этой девушки, а может быть и наши жизни.
- Ну хорошо, - кивнул старший Стронг, - Определите ей комнату… Вообще, отдохните с дороги ты и Нарьяна… Вернётся Орнед и мы все сможем собраться за одним большим столом…
- Наря, - Мать ласково потрепала девушку по голове, - Твоя комната ничуть не изменилась! Мы всё оставили, как и было! Хочешь, я пойду с тобой…
- Нет, мам, - Нарьяна улыбнулась более сдержано, - Я приведу себя в порядок и отдохну, потом уже увидимся за общим столом. Передай приветы моим сёстрам и брату! Будет мило увидеть их после разлуки…