Я закрыла свой приоткрытый рот.
― Но я думала..
Кэлвин вздохнул.
― Да, я пью кровь, но я так же могу есть все, что захочу, ― объяснил он. ― Кровь - единственное, что утолит мою жажду и удержит меня от излишней враждебности, но это не значит, что я по-прежнему не наслаждаюсь вкусно приготовленным тортом, Рейчел, ― он откусил еще один большой кусок. ― Ты действительно думала, что мы готовим столько еды только для вас, шестерых девочек?
― Ну, когда ты так это излагаешь, я считаю себя глупой, ― я рассмеялась, взяла свою вилку и отломила кусочек его торта, наслаждаясь игривой улыбкой, от которой уголки его губ приподнялись. ― Думаю, я на самом деле не так уж много знаю о вампирах, ― призналась я.
Он пожал плечами.
― Здесь не так уж много нужно знать, ― сказал он. ― Я такой же, как любой другой человек, за исключением того факта, что я пью кровь, я быстрый, я сильный, и я живу вечно, хотя технически я мертв, ― он подмигнул. ― О, и я, конечно же, принц.
― О, и это все? ― засмеялась я. ―Ты забыл упомянуть, что твои глаза становятся черными, ― указала я, и он кивнул.
― Поторопись и заканчивай есть, ― подсказал он мне. ― Я хочу поговорить с тобой.. наедине.
Я огляделась по сторонам. За нашим столиком никто не сидел, и не было похоже, что кто-то, кроме девушек, обращал на нас какое-либо внимание, а они были слишком далеко, чтобы нас услышать.
― Мы одни, ― я наклонилась и прошептала ему.
― Возможно, я также забыл упомянуть, что у нас невероятный слух, ― прошептал он в ответ.
― Конечно, забыл, ― я покачала головой и быстро доела свой кусочек торта. ― Где ты хочешь поговорить?
Кэлвин подмигнул мне.
― В каком-нибудь особенном месте.
Я отодвинулась от стола, и он протянул мне руку. Я взяла ее, вставая, и ожидала, что он отпустит ее, но он продолжал держать ее, ведя меня через бальный зал и вверх по парадной лестнице. Мы поднялись в лифт, но прежде чем двери закрылись, он отпустил мою руку и выбежал обратно. Он отсутствовал секунды три, затем молниеносно вернулся с пиджаком, перекинутым через руку. Я вопросительно посмотрела на него.
― Там холодно, куда мы направляемся? ― спросила я.
Он неловко рассмеялся, распахивая для меня пиджак.
― Нет, ― улыбнулся он. ― Я просто не могу оставаться с тобой наедине, и контролировать себя, когда ты в этом платье, поэтому мне нужно, чтобы ты надела это, ― сказал он, укутывая меня в него. Он снова оглядел меня и вздохнул. ―Так-то лучше, ― пошутил он, затем нажал кнопку 4-го уровня.
― Итак, ― сказала я, когда лифт начал движение. ― Значит ли это, что ты прекратил со мной не разговаривать? ― спросила я, глядя в пол и затаив дыхание в ожидании его ответа.
― Означало ли твое сегодняшнее выступление, что ты перестала быть занозой в моей заднице? ― возразил он со смехом.
― Да, ― прошептала я, глядя в пол.
Он потянулся, чтобы приподнять мой подбородок так, чтобы я посмотрела на него.
― Я сильно сомневаюсь в этом, ― прошептал он в ответ, медленно наклоняясь, но затем лифт звякнул, и двери со свистом открылись.
Мы оба нервно рассмеялись, и он повелел меня по изгибам коридоров, пока мы, наконец, не подошли к большой деревянной двери с замком. Кэлвин взглянул на меня краем глаза, достал ключ из кармана и отпер дверь, распахнув ее, чтобы я могла войти.
― О боже мой, ― прошептала я, мое дыхание стало прерывистым.
Мы были в огромной спальне. Основная планировка была такой же, как и во всех других комнатах, которые я видела, но в этой не было шелка, свисающего вниз, чтобы прикрыть каменные стены. Вместо этого стены были увешаны блестящими картинами. Их сотни, больших и маленьких. На каждой из них были изображены цветы или пейзажи, все с поразительными деталями и цветом.
Столбики кровати были обвиты искусственными цветочными лозами, а ковер был зеленого цвета, отчего сама комната немного напоминала сад. Вдоль задней стены тянулись высокие белые книжные полки, до отказа забитые книгами, которые, казалось, были в моде - от древней литературы до новейших современных романов.
Какой бы захватывающей ни была вся комната, мой взгляд был особенно прикован к центру комнаты.
― Это то, что я думаю? ― спросила я чересчур взволнованно, хотя очевидно, что так оно и было. С потолка на двух толстых веревках свисали деревянные качели.
Я сбросила туфли и подбежала к ним. Подойдя ближе к деревянному сиденью, я увидела, что на нем была великолепная резьба в виде роз. Кэлвин подошел и встал рядом со мной.
― Это была комната моей матери, ― тихо сказал он.
Я повернула лицо, чтобы посмотреть на него.
― Она прекрасна, ― прошептала я, и он глубоко заглянул мне в глаза.