Он вздохнул, еще больше наклоняясь в поцелуе и запуская руки в растрепанные волны моих волос. Я неуверенно подняла свои руки к его плечам, мягко сжимая и чуть-чуть притягивая, пытаясь придвинуться к нему еще ближе.
Несмотря на то, что его кожа была холодной, мое тело горело. Никогда в своей жизни я и представить себе не могла, что поцелуй может быть таким. Читать о нем или мечтать наяву - это одно, но реальный опыт превзошел все мои ожидания. В этот момент я ничего больше на свете не хотела, кроме как стоять в этом тесном коридоре, прижавшись к этому идеальному мужчине, всю оставшуюся жизнь.
Я подняла трясущиеся руки еще выше, одной рукой обхватив его шею сбоку, а другой исследуя его взъерошенные каштановые волосы. Я была на седьмом небе, чувствуя, как его губы двигаются вместе с моими, и слыша тихие стоны, срывающиеся с его губ, пока он грубо не схватил меня за лицо и не оттащил от себя.
Он снова опустил руки мне на плечи, удерживая меня на расстоянии вытянутой руки от себя. Я тяжело дышала, в голове у меня было еще более туманно, чем до поцелуя. Я подняла на него глаза и увидела, что он уставился в землю между нами, его глаза были угольно-черными, а губы двигались взад и вперед, обнажая блестящие зубы.
― Мне очень жаль, ― пробормотал он. ― Просто.. просто дай мне секунду.
― Хорошо, ― ответила я. По крайней мере, это дает мне секунду собраться с мыслями и перестать улыбаться как идиотка, пока он приходит в себя. ― Ты хочешь, чтобы я тебя отвлекла? ― спросила я, когда заметила, что ему все еще, казалось, нелегко приходится.
Он слегка усмехнулся.
― Если ты веришь, что можешь сделать это с парнем, который жаждет тебя.
― О, я полностью верю в себя, ― я рассмеялась.
Его настроение уже улучшилось, и он улыбнулся, на секунду подняв на меня свои черные глаза.
― Тогда продолжай, ― ответил он. ― Прежде чем я выставлю себя полной задницей и разорву на тебе в клочья то, что осталось от твоего маленького платьица.
И почему я хочу, чтобы он сорвал с меня это платье?
Я прислонилась спиной к стене, чтобы немного ослабить давление на ногу.
― Что это было за место? И кто те вампиры? ― с любопытством спросила я, в то же время не пытаясь слишком сильно задумываться об этом.
Он вздохнул.
― Это темница. Только худшие из худших попадают туда, ― ответил он, делая шаг назад и прислоняясь к противоположной стене. ― Большинство преступлений здесь караются смертью, из-за этого у нас не так много преступлений. Но за по-настоящему ужасные преступления, эти вампиры не получают милости на смерть. Они должны прожить свою вечную жизнь, голодая, в этом подземелье.
― О, ― мне стало любопытно. ― Итак, например, за какие вещи вампиров туда отправляют?
― В основном все, что направлено против короны, или жестокие убийцы нашего собственного вида, обращающие детей.
― Обращающие детей? ― повторила я.
Он кивнул головой, глядя на меня своими обычными яркими глазами.
― Да. Обращение любого человека младше двадцати лет является незаконным. Я знаю, что в большинстве мест человек считается взрослым, когда ему исполняется восемнадцать, но мы заходим немного дальше. Между восемнадцатью и двадцатью годами еще многое предстоит сделать для взросления.
Я кивнула, глядя в землю.
― Интересно, ― пробормотала я.
Кэлвин оттолкнулся от стены и подошел ко мне.
― Кажется, это ты здесь отвлеклась, ― он указал на мое отсутствующее выражение лица, и я рассмеялась.
― Тебе, кажется, тоже лучше, ― напомнила я ему, протягивая руку, чтобы взять его за руку.
Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз, и легонько сжал один раз.
― Еще какие-нибудь вопросы крутятся в твоей голове? ― спросил он, наклоняясь и целуя меня в макушку.
Теперь, когда он сам дал мне зеленый свет, у меня миллион вопросов.
― Что это было за вещество на двери, оно как будто обожгло тебя?
― Можжевельник, ― ответил он. ― Это растение, и оно очень токсично для вампиров.
― Это может убить тебя?
― Нет, ― он засмеялся. ― Но это может заставить меня пожалеть, что я не умираю от него, ― добавил он. ― Ягоды можжевельника можно растопить, чтобы получить масло, и использовать его для тех дверей, чтобы держать вампиров по ту сторону, внутри. Как только эта дрянь попадет на нашу кожу, она будет гореть целую вечность, пока ее с тебя не вытрут. Вот почему на них нет одежды, просто на случай, если у кого-то хватит смелости попробовать, ― он пожал плечами. ― Хотя никто этого не сделает, ― продолжил он. ― Воздушные системы в этом подземелье тоже пропитаны можжевельником, так что это делает их слабыми, ― он посмотрел на мое сосредоточенное выражение лица и ухмыльнулся. Пока я смотрела на него, у меня снова подкосились ноги. ― Как ты себя чувствуешь? ― спросил он, крепче сжимая мою руку.