Сейчас находясь в этом лесу, испытывал бессилие от своей слабости. Рядом умирал человек, который мне прикрывал спину и вытащил из-под огня, с которым я сроднился. Мнивший себя вершителем судеб, был бессилен помочь этому хорошему человеку, и не мог помочь, тому же Вяткину или Воропаеву, которые возились невдалеке возле небольшого бездымного костерка. Я не мог помочь, Супонину, Малому и остальным бойцам. Они все были практически обречены. Сколько их было таких безвестных, выполнивших свой долг до последнего. Мне открылась истина - что они как раз и есть совесть нашего народа, главная кость, на которой все держится.
Ведь они и у нас были, такие люди. Я ведь знал и видел, я с ними воевал рядом. Сколько таких вот Вяткиных, Супониных спивалось, бросало все и, переступив через себя, выходили на рынок торговать, потому что дома были дети, и их нужно было кормить. Что же с нами стало. Мы доигрались и потеряли свой мир.
Витя, так и не узнал его фамилию - все равно не скажет, закрыл глаза или заснул или потерял сознание.
На меня наскочил неугомонный и взбудораженный Воропаев.
– Товарищ капитан. Тут прибор ваш дергается и дребезжит. Аж страшно поначалу.
И протягивает мне мою радиостанцию, которая только вчера вечером, когда мы приблизились к лесу, была включена. На ней был активирован канал цифрового зашифрованного вызова. И вот станция получила код активации и стала вызывать.
Включив декодер, ответил на вызов.
– База вызывает Филина. База вызывает Филина.
Нажав кнопку, ответил:
– База, Филин на связи.
Радостный визг в эфире, известил о том что мне рады и то что нас ждут.
– Сереженька, как ты там?
– Так зацепило немного. База, у нас много раненных, есть и тяжелые, нужна немедленная помощь.
Тон сразу из радостного, стал деловым и озабоченным.
– Где вы находитесь?
– Пока не знаю, попробуйте нас запеленговать.
– Сережа, включи маяк, попытаюсь вас засечь.
Прошло десять томительных минут.
– База вызывает Филина. Вы на расстоянии восьми километров от портала.
– Хорошо дорогая, сейчас организую марш-бросок. Готовь Марину и операционную у нас несколько тяжелых. Еще нужны еда и боеприпасы для нашего оружия.
Закончив сеанс связи, подозвал Вяткина.
– Фрол Степанович. Нужно поднять всех и пройти восемь километров на юг. Там будет медицинская помощь, продукты и боеприпасы. Подготовь носилки для тяжелых.
Это звучало невероятно, но люди привыкли мне верить, и по многим недоговоркам, считали меня очень необычным человеком, что часто объясняло мои "озарения" и необычные словечки.
Через минут сорок мы двинулись, медленно и с трудом, но целенаправленно. У людей появилась цель.
Нам понадобилось три часа, чтоб пройти эти восемь километров. Меня тоже несли, идти пока не мог.
По ходу дела стал узнавать места. Прошел месяц, а сколько всего произошло.
Вскоре раздался в радиопередатчике раздался вызов:
– Филин, это База. Вижу группу вооруженных людей, в советской форме.
– База, это Филин. Это мы. Можете выходить.
Вызвав Вяткина, объяснил ему, что скоро встретим своих людей, и не стоит нервничать.
Это было зрелище, ради этого можно было, и побегать по полям войны. Из-за кустов выскочили две женщины, облаченные в бронежилеты, с автоматами наперевес.
– Сереженька.
Светка стала бегать от солдата к солдату, вглядываясь в лица стараясь узнать меня. Вскоре она наткнулась на меня, и стала обнимать и плакать.
– Оу-у-у-у - завыл я. - Осторожно ребра.
Подбежала Маринка, но я погнал ее к Витке.
Усталые бойцы аккуратно положили носилки, и обалдело, стали рассматривать носящихся вокруг них женщин облаченных в бронежилеты и каски.
– Надо ему сначала помочь. Давай по тяжелым, а потом и до меня дело дойдет.
Марина кивнула в знак согласия, и занялась тяжелыми. Знает, что больше всего народа умирает не от ран, а от потери крови и несвоевременно оказанной помощи.
Склонившись над Виктором, она недолго с ним занималась. Лицо закаменело, и она пересела к другому бойцу. Последним оказался я. Светлана, все это время бдительно смотрела по сторонам. Двух бойцов с трофейными пулеметами она отрядила на фланги. Тут сказывалось ее военное образование.
Когда Марина стала заниматься мной, я ее осторожно спросил про Виктора и по глазам понял, что все плохо.
– Марина, сделай что-нибудь. Он мне жизнь спас. Пожалуйста.
– Сережа, ты воевал, знаешь, что это такое. Нужна операция. А я всего лишь педиатр, и опыта таких операций нет.
– Но ты же, ребят в Севастополе лечила. Попробуй. Это очень важно.
– Я попробую Сережа. Попробую. Как мне надоела эта война. Его надо к нам в бункер, в процедурную.
– Хорошо сейчас организуем. А что с другим?
– Тяжело, но излечимо. Запущенное ранение, начало гангрены, но я помню, как антибиотики поначалу на людей действовали. Так что я не волнуюсь. А вот у лейтенанта проникающее ранение грудной клетки. Как он до сих пор жив, не понимаю.
– Ты иди в бункер и готовься, сейчас объясню людям все и все будем в бункере.
– Сережа ты уверен?
– Марина я не могу бросить их тут. Тут остались лучшие, кто не испугался. Тем более нашему затворничеству все равно должен прийти конец, и лучше это делать с верными людьми, нежели надеяться на честность руководства СССР.
– Воропаев.
Тот, только и ждал команды.
– Я, товарищ капитан.
– Вызови Вяткина и готовь народ к движению. Времени мало.
– Есть, сейчас сделаю.
– Фрол Степанович - обратился я к Вяткину - тут рядом есть укрытие, где нас никто не достанет. Ничему не удивляйтесь, потом все объясню. Виктору срочно нужно делать операцию. Так что собирай всех и движемся к входу в бункер.
– Понятно. Сейчас сделаем.
Чуть помедлив, спросил:
– Это ваша жена, товарищ капитан? - и кивком показал на Светлану, которая инструктировала Супонина по порядку передвижения. Дождавшись моего кивка, продолжил.
– Серьезная женщина. Умеет командовать.
– Так она звание капитана имеет, военное училище закончила и бойцами командовала. Так что трудновато иногда в семейной жизни приходится.
– Вы то, как товарищ капитан.
– Да отлежаться пару деньков и все. Пришли ко мне Малого с Мироновым.
Через три минуты подошли оба наших снайпера.
– Семен. Женщины принесли боеприпасы и еду. Вы из нас сейчас самые подвижные, поэтому от вас потребуется сгонять к Днепру и попробовать поискать остатки нашего отряда. Нельзя своих бросать. Послать больше некого, а ты охотник, лес лучше всех здесь чувствуешь. И главное, ни в коем случае не попади в плен живым. Ни ты, ни Миронов. Если узнают про нас, и хуже того захватят, то стране будет нанесен очень большой вред, почему, я потом объясню.
Малой ухмыльнулся.
– Да понятно товарищ капитан, давно было видно, что вы не из простых. Ни вы, ни товарищ лейтенант. Да ваше устройство, что немцам по радио общаться мешает, мы видели.
– Хорошо, что понимаешь. Если здесь никого не найдете забазируетесь и ждите меня или кого-то из нашего отряда. Да и возьми мой камуфляж он тебе нужнее будет.
С кряхтеньем, удалось стянуть с себя масккостюм "Кикимору". Получив боеприпасы и продукты, снайпера минут через десять, растворились в лесу.
Минут через двадцать, мы подошли к порталу. После некоторых пояснений, бойцы аккуратно поднялись по спущенной стремянке и попали в бункер. Я не исключал возможность, что кто-то из моих бойцов специально приставлен ко мне. Кто-то кроме Виктора. Но если честно то я устал, набегался. Надо было немного отдохнуть, но при этом оставались еще бойцы, которые должны ждать возле Днепра в районе сбора.
По моим планам, гостям пребывать в бункере не более двух-трех суток. Кроме тяжело раненных.
Я принял горизонтальное положение и позволил наконец-то супруге заняться своим здоровьем. Дети, испугавшись новых людей в бункере, осторожно подглядывали.
При помощи Вяткина и Супонина, Марина отнесла Виктора в процедурную, и стала готовиться к трудной операции. Ее волнение понятно, хирург считается высшей квалификацией среди врачей. И такого достигают годами, а тут сложнейшая операция. Но это все, что я могу сделать для Виктора.
Накормив всех и заставив большинство, кроме тех, кто помогал Марине в операции, отсыпаться, отложил серьезный разговор после отдыха.
На этот день больше всего проблем выпало Марине, операция был действительно трудной, и о результате говорить еще было очень рано.
Когда все наконец-то отоспались и привели себя в порядок, собрались на ужин в кают-компании. Я, взяв с собой Воропаева, пошел к установке. Тот ненадолго сбегал на ту сторону, узнать появились ли наши разведчики. Но их, к сожалению пока не было.
Подавленные новыми впечатлениями люди ждали объяснения. Но никто не торопил. Уважают, значит командира.
И вот три человека сидят возле меня. Практически всех знал не один день, вместе воевали. Это те, кто остался. Остальные рассеяны по лесу.
– У вас наверно накопились вопросы, сейчас я готов ответить и пояснить. Но запомните, то, что я сейчас скажу, навсегда изменит вашу жизнь. Даже за то, что вы были рядом со мной, вам может угрожать опасность. Вас будут преследовать всю жизнь, может быть и свои и чужие. Не надо так на меня смотреть Супонин, я не предатель, наоборот, судьба нашей Родины для меня важна не меньше чем и для вас. Сейчас есть возможность уйти. Потом, вы поймете, что уйти уже не сможете, не по тому, что вас будут удерживать насильно. Совесть, вот кто вас будет держать. Совесть и долг.
Пауза затягивалась. Люди обдумывали мои слова, и у каждого было написано разное на лице. Воропаев восторженно и как-то одухотворенно ждал продолжения. Мне его жаль, парня ждет большое разочарование, может только принадлежность к такой тайне компенсирует ему все неудобства. Вяткин, потирая раненную ногу, спокойно ждал продолжения. По моему, он уже давно что-то подозревал, но как настоящий военный не лез не в свои дела. Супонин. Вот где был крепкий орешек. Я не удивлюсь, если он был из кулаков, есть в нем что-то такое, мужицкое, хозяйственное. Но при этом как боец он был страшным и безжалостным. Когда ему что-то поручал, то был уверен, что все будет, как положено. Вяткин, как старший по званию после меня, наконец-то подал голос.
– Говорите товарищ командир. Куда уже деться, мы и так уже с вами. Я тут подумал, что вы так давно могли уйти, но оставались и воевали как все. Так что я с вами.
– Хорошо. Все вы видели необычные устройства, оружие. - выждав необходимую паузу, продолжил. Обращаясь к Супонину.
– Скажи Илья Федорович, тебе понравилась моя винтовка?
– Да неплохая, для леса не пойдет, но для немца в самый раз.
– Так вот эта винтовка разработана в 1993 году для спецназа, то есть войск специального назначения. Автомат ПП-2000 разработан в 2004 году тоже для войск специального назначения, то же касается и радиостанции, которую даже в том времени никто подслушать не мог и радиосканера и кучи всего остального. Все это вещи из будущего.
Супонин, криво усмехнувшись, подал голос.
– Вы хотите сказать, что научились таскать вещи из будущего?
– Нет, я сам из будущего, ваш потомок.
Народ как-то спокойно к этому отнесся. Видимо недавние события обороны Могилева вызвали некоторый ступор. Тут Воропаев задал вопрос, который всех интересовал.
– Мы победим?
Глубоко вздохнув, с некоторой усталостью ответил:
– Конечно победим. В нашей истории мы взяли Берлин в мае 1945 года. Даже праздник такой появился 9-го мая День Победы. Только вот цена.
Супонин, опять криво усмехнулся и продолжил.
– Кровушки наверно русской пролили. Не могут по другому.
– Да так оно и есть. Как ни прискорбно, Супонин прав. Потери в этой войне огромные. Вы сами видели. Немцы будут, как бараны ломиться до Москвы где им окончательно дадут по рогам и погонят обратно. Только вот пока наши научаться воевать, столько ошибок понаделают, а за все будет уплачено солдатскими жизнями.
Самое интересное, что никаких диких криков в стиле "Вы провокатор, так не может быть. Пролетарии всех стран соединяйтесь!" Тут подобрались люди, взглянувшие в глаза смерти и уже воспринимающие мир по-другому. Когда-то и я такое прошел, только на другой войне.
Наконец-то подал голос Вяткин. Он после меня пользовался авторитетом, и его слово немало стоило.
– Товарищ командир скажите кто вы? Если из будущего, то хотите нам немцев помочь бить?
– Я офицер. Капитан разведки морской пехоты. Воевал. А здесь. Да скорее себе помочь, своей семье, семье погибшего друга. А потом понял, что где бы ни была Россия, здесь или в нашем времени, я должен ее защищать и для того я ношу свои погоны.
Увидев странную реакцию, пояснил.
– Погоны введут в армии в сорок третьем году и звание офицера тоже.
– А там с кем воевали?
– Да разве ж они переводились, кто до нашей земли охоту имел. Что немцы, что турки что французы. Беда в том, что довоевались. Вы же изучали химическое оружие, понимаете какая гадость. А вот представьте что придумали оружие в стони тысяч раз страшнее и смертоноснее и наделали его столько, что можно наш миру уничтожить несколько раз. Вот и уничтожили гады. Вы сейчас находитесь в бункере. В 2012 году. Снаружи мертвый мир хотите - покажу. Страшное зрелище. Я не знаю, остался ли кто-то кроме нас. А то устройство, через которое вы прошли, что-то вроде машины времени. Поэтому и говорил что место, где никто не достанет.