— Горох надо есть. Он полезен для здоровья.
Вильсон вздохнул и приступил к погребению моркови. Мэгги ничего не замечала. Задумчиво улыбаясь, она мазала теплый кукурузный хлеб маслом. Мысли ее были далеко. Радужные мечты уже унесли ее в будущее. Она представляла, как они теперь заживут. У Вильсона нет обуви… Какие вопросы! Они купят ему туфли… Мэгги нужно новое платье — пожалуйста! А лучше два, или три, или…
— Так ты не говорила тете Фионнуле о том, что мы получили наследство? — спросил Вильсон.
— Пока не говорила.
— Ей это не понравится, — сказал Вильсон.
— Может, и не понравится, — согласилась Мэгги.
Она не знала, как тетя Фионнула воспримет известие, но твердо решила не отказываться от наследства ни при каких обстоятельствах. Ей хотелось вырваться на свободу и начать новую жизнь. К тому же, владея золотым рудником, она сможет послать Вильсона учиться в колледж и купить ему все, чего он только пожелает.
Тетя Фионнула ни в чем не отказывала Мэгги и Вильсону, вернее, обеспечивала их самым необходимым — то есть у них над головой была крыша, и им не нужно было заботиться о куске хлеба. Однако тетя совершенно недвусмысленно намекнула, что, как только Мэгги исполнится восемнадцать, ей придется самой заботиться о хлебе насущном. Вильсон при желании тоже мог оставаться у тети до совершеннолетия, однако в этом случае тетя Фионнула настаивала на необходимости обговорить дополнительные условия. Каждый раз, когда Мэгги думала о том, что случится, если она не сможет обеспечить себя и Вильсона, ею овладевал панический страх.
— А где она находится? Далеко? — Вильсон отпил глоток молока.
— Далеко, в Колорадо.
Вильсон поперхнулся, испуганно уставившись на сестру сквозь толстые стекла очков.
— А где это — Колорадо? Это очень далеко? — Он всегда был слаб в географии.
Мэгги кивнула. Она уже пыталась рассчитать по карте, сколько миль до Колорадо, но так и не смогла. Колорадо очень далеко от Англии. Так далеко, что и представить трудно! Но разве это главное? Мэгги выпрямила спину и приосанилась. Она уже все обдумала и приняла решение.
— Мы едем в Колорадо, пусть это будет хоть на краю земли! — тоном, не допускающим возражений, объявила она.
Что ж, решение, достойное похвалы, а если еще учесть, что предпринять столь отважный шаг дерзнула девушка, которой едва перевалило за семнадцать, то ее смелость не может не вызывать восхищения.
Вильсон вздохнул. Он был реалистом и не любил отвлеченных разговоров.
— Боюсь, что тетя Фионнула…
— Я понимаю, что с ее мнением нельзя не считаться: мы ей многим обязаны. Только она согласилась приютить нас, когда все остальные родственники от нас отвернулись.
— Однако она приютила нас не без собственной выгоды, — напомнил Вильсон.
Состояние погибших родителей Мэгги и Вильсона все до последнего цента осело в сундуках тети Фионнулы. Справедливости ради надо заметить, что воспитание двух несовершеннолетних детей обходится недешево. Однако тетя Фионнула и без того ни в чем не нуждалась. Ни для кого не было секретом, что ее покойный муж был вполне обеспеченным человеком.
Вильсон считал, что тетушка должна была сохранить имущество их родителей и вернуть его Мэгги, когда ей исполнится восемнадцать. Однако тетя Фионнула, судя по всему, не собиралась этого делать.
— Тем не менее, если бы не она, я не знаю, что бы с нами было. Ведь больше никто не согласился помочь нам, — возразила Мэгги.
Смерть родителей словно рассекла их жизнь на две половины: на «до» и «после». После — наступило жуткое время. Вслед за смертью родителей потянулась вереница мрачных дней: боль утраты усугублялась безразличием близких людей, одно разочарование сменялось другим. Если бы не Фионнула, то остались бы они одни-одинешеньки на всем белом свете.
— Да, крушение поезда для многих обернулось трагедией, — задумчиво произнес Вильсон.
Мэгги посмотрела на брата с укором: совсем еще мальчишка, а рассуждает, как убеленный сединами старец.
— Вильсон, где это ты набрался таких умных слов?
Она и впрямь не знала, откуда у него бралась эта не свойственная его летам зрелость в суждениях. Порой ей казалось, что он старше ее.
Вильсон пожал плечами:
— У меня способности к языку.
Усмехнувшись, она подошла к нему и взъерошила его густые жесткие космы цвета подсолнуха.
— Вот теперь появятся у нас деньги и мы очки тебе новые купим.
— Здорово! — Вильсон намазал кусок кукурузной лепешки персиковым вареньем.
— Может, мне теперь можно и щенка завести?