Песни, зафиксированные на Фонтанке, решено было «добить» для баланса фрагментом ленинградского концерта группы, записанного Андреем Макаровым. Сам магнитоальбом — с отксерокопированной обложкой, размноженный чуть ли не в домашних условиях, распространялся на кассетах при помощи какого-то ленинградского кооператива. Матрица со студийной записью (т. е. без концертного фрагмента) под названием «Родившийся в эту ночь» была отдана в Москву на «Русский диск», где провалялась около полугода. Первые партии виниловых пластинок появились в продаже лишь летом следующего года, а повторный тираж в 250 000 экземпляров увидел свет в 92-м году.
Реакция прессы на «Наугад» и его виниловую версию была вполне предсказуемой. «В перегруженности философией — определенный недостаток альбома, — писала свердловская „Рок-хроника“. — В нем нет цельности, будто авторы стремились так или иначе потрясти слушателей набором экстраординарных мыслей. Что ж, им трудно отказать в интеллектуализме. Но альбом при этом слушается как сборище случайных вещей, лишенных общего стержня.»
Любопытно, что когда через несколько лет «Наугад» решили переиздать на фирме «Мороз Рекордз», то в качестве дизайна его обложки с невероятной, скажем, смелостью было использовано оформление одной из пластинок ирландской группы «U 2». Сходство получилось попросту вызывающим.
5. Штурм Москвы
Презентацию магнитоальбома «Наугад» решено было осуществить в Москве, в которой группа не выступала уже два года. Акция состоялась в ДК Горбунова 19 и 20 декабря. К этому моменту состав «Наутилуса» увеличился на двух музыкантов — виолончелиста Петра Акимова и флейтиста Олега Сакмарова, помогавших «Наутилусу» еще во время записи «Родившегося в эту ночь». И если сотрудничество с Акимовым носило эпизодический характер (возникли проблемы совмещения виолончели и баса в одном регистре), то творческий союз с Сакмаровым продлился вплоть до 94-го года. К слову, чтобы выступать тогда под знаменами «Наутилуса», Олег отказался от десятимесячной стажировки в Принстонском университете (США).
«Мы с Акимовым в студии на Фонтанке помогали „Колибри“ записывать их первый альбом, — вспоминает Сакмаров. — В следующие после „Колибри“ смены в студии работал „Наутилус“, а я всегда являлся их большим поклонником. Меня очень сильно цепляло, как Бутусов поет, а Кормильцев пишет тексты — у них просто уникальный тандем… Мы внедрились в „Наутилус“, не выходя из студии — Слава тогда решил уравновесить жесткость гитарной линии звучанием флейты и виолончели.»
Москва встретила «Наутилус» не до конца заполненным залом — несмотря на то, что стоимость билетов была на редкость демократичной (10 рублей при вдвое большей цене одной пачки «Малборо»). После нескольких песен зал разделился на две части — одна половина рванула к сцене, вторая — в буфет. На «Черных птицах» — сложной композиции с рваным ритмом — вовсю разошелся Белкин, извлекавший из гитары волны черной энергии и имитируя слайдером страшный визг птиц. В середине программы Бутусов поменял электрическую гитару на акустическую и с серьезным лицом объявил: «Песня народов Севера — „Я хочу быть с тобой“». В зале — никакой реакции. И лишь на «Бриллиантовых дорогах», посвященной памяти Цоя, толпа немного раскачалась, стала подпевать и жечь спички.
«Действительно, после старого состава народ воспринимал новую программу достаточно болезненно, — вспоминает Бутусов. — Мы сами все это тогда достаточно болезненно воспринимали — под знаком „Даешь индепендент!“ Новый индепендент но в старых трусах. Хотя я до сих пор считаю, что то звучание было интересно — по крайней мере, в студийном варианте.»
Через несколько недель после концерта «Московский комсомолец» опубликовал итоговый хит-парад за 90-й год, в котором «Наутилус» с большим отрывом выиграл гонку за титул «Разочарование года». В ленинградской прессе (газета «Смена») ситуация выглядела более радужно: в категории рок-групп «Наутилус» занял седьмое место, в категории «поэтов-песенников» Илья Кормильцев был восьмым, а появившийся в начале года на виниле альбом «Князь Тишины» в итоге оказался девятым.
Тем временем группа в полном составе репетировала на квартире в Коломяках первые композиции новой программы «Чужая земля». «На нас напал какой-то азарт, — вспоминает Копылов. — Репетировали недели напролет, никуда не выходя из дома. Джавад играл под бубенчик, мы втыкали гитары в какие-то допотопные ЛОМовские динамики и… вперед. Девочки-администраторы носили нам продукты, а мы не знали, день сейчас или ночь, и какое на улице время года. Накануне грядущего тура по стране я решил съездить домой к матери и очень удивился, увидев, что на улице уже плотным слоем лежит снег.»
Часть 8. Чужая земля
1. Старый новый барабанщик
Не успел начаться тур, как стало известно, что группу покидает Джавад. Это была серьезная потеря. Помимо того, что Джавад был одним из лидеров группы и, пожалуй, самым профессиональным музыкантом «Наутилуса», он всегда умел создать в коллективе доброжелательную атмосферу — что, впрочем, не мешало ему являться постоянным генератором, казалось бы, безумных идей. Начиная от его лекции, бесплатно прочитанной в одном из немецких университетов о перестройке и положении рок-музыкантов в СССР и заканчивая бесчисленными проектами в настоящем и будущем. Как правило, Джавад возил на концерты целую кухню экзотических инструментов — какие-то гонги, казаны, которые он два часа собирал и час разбирал. Параллельно «Наутилусу» он успевал помогать в московской студии записаться новому хард-роковому проекту Гаины (экс-«Круиз»), что-то замышлял с Игорем Поляковым из «Лицедеев» — в духе авангардного джаза с элементами клоунады, мечтал о собственной панк-группе и т. п.
«Было видно, что несмотря на свою энергию и габариты, Джавад достаточно хрупкий человек, — вспоминает Бутусов. — Перед тем, как уйти, он долго рассказывал мне о своей семье, представлениях о жизни. В его биографии всего этого поп-джаз- рока было больше, чем у каждого из нас. Еще в детстве он играл на свадьбах, в цирке и сейчас, по его словам, он заинтересовался исключительно чистым искусством».
Последние выступления Джавада в составе «Наутилуса» состоялись в конце февраля 91-го года в Казани, когда все четыре концерта он отыграл на одном дыхании. Во время собственных соло он чуть ли не «асса» кричал, а его барабанные брэки и сбивки звучали так, как будто за барабанной установкой сидел западный музыкант. В «Стриптизе» он эффектно применял октабан, Полковник на пульте делал «холл», и когда на сцене возникал ураганный драйв, Джавад добавлял еще и еще. Он прощался с группой. Как выяснилось позднее, Джавад оказался чуть ли не единственным музыкантом, который покинул «Наутилус» сам, по собственному желанию. Восток, как известно, дело тонкое — сейчас Джавад выступает в аккомпанирующем составе у Кристины Орбакайте.
Когда в группе стало известно об уходе Джавада, Бутусов вспомнил о вернувшемся недавно из армии Алике Потапкине, который, по слухам, находился в составе «Агаты Кристи». Действительно, Потапкин, за плечами которого было не только музучилище, но и участие во взлете «Наутилуса» 86–87 годов (его барабаны звучат на классических концертниках того времени в Новосибирске и Таллине, а на фестивале в Подольске его партии были исполнены ритм-машиной «YAMAНA RХ-17») в данный момент был необходим группе, как воздух.