— Благодарю, — сдержанно улыбнулся альфа. — Мне жаль, что мы с вами встретились при не самых приятных обстоятельствах.
— Мне тоже. Но в наших силах сделать их более приятными. Думаю, мы можем позволить себе хотя бы час. Или вы гордо и несгибаемо откажетесь?
— Несгибаемо не откажусь. Нам есть что обсудить. А времени и впрямь немного. Мне придется успеть слишком многое, прежде чем… — Шиар покачал головой, а потом усмехнулся собственным мыслям. Или несказанному, как знать. Длинная коса качнулась, мазнув кончиком бедра.
— В таком случае, прошу со мной, — Хиддлстон кивнул и подмигнул Дикону, взглядом указав на замершего в шаге от них мужчину с невозмутимым лицом. — Силь, позаботьтесь о мистере Эйре.
— Конечно, мистер Хиддлстон, — тот кивнул и, подойдя к Дикону, тронул его за плечо. — Я покажу вам вашу каюту, сэр.
Дикон скупо улыбнулся и позволил секретарю увести себя. Лишь перед тем, как покинуть палубу, он оглянулся, кинув на Шиара короткий взгляд.
— Мне пришлось побеседовать с командой, — начал Шиар. — Мне пришлось рассказать об истинной причине развязанного конфликта. О маленькой дарке и о неприязненном отношении лично к вам мистера Корра. Мой экипаж целиком и полностью поддержал мое решение раскрыть эту информацию в Зале Голоса. То, что доступно там — доступно любому дарку.
— Вы можете открыть ящик Пандоры, — Том нахмурился. — И не справиться с последствиями. — Они миновали череду коридоров и остановились у неприметной двери, за которой открылся огромный по меркам космического корабля зал. Огромный и почти пустой. Панорамные окна во всю стену, круглый стол с чайными приборами, расставленными согласно строгим правилам даркийского этикета, и легкими закусками, от одного вида которых уже текли слюнки. — Можно предсказать реакцию тех, кто живет и работает рядом с вами. Реакция всего народа — непредсказуема.
— Непредсказуема только реакция Хора. Хоть, впрочем, нет, как раз предсказуема. Отрицание, злость, попытка скрыть. Реакция всех из брошенных поколений — безоговорочная поддержка действий хэймэ Хэмсворта. Сочувствие аймэ Гардиану и его партнеру. Вы, должно быть, не знаете, но брошенных в Империи около трети. Так что поддержка будет мощной. Мы просто забыли. Мы все забыли, как важно быть любимыми и в безопасности.
— Вы идеалист, — улыбка Тома была мягкой. Как и аромат чая, который он налил в крошечную чашечку. — И в этом до боли напоминаете мне Криса. Я по сравнению с вами законченный циник. Но понимаю, когда стоит заткнуться. Вам нужна помощь? На Бете у меня, да и у Криса остались кое-какие связи, и не все из них простые обыватели.
— А еще на Бете остались связи ректора Дауни и декана Реннера, — улыбнулся дарк. — Видите, мне не чужд ни определенный цинизм, ни меркантильность.
— Дауни сейчас не до Беты. Он водит за собой по всему космосу часть флота Корра. А у Реннера другая задача. Но вы правы, их связи можно задействовать и так, — Том пригубил чая и довольно улыбнулся. — Когда-то Крис поклялся, что на его корабле будут только натуральные продукты. И держит слово до сих пор. Из-за внушительных запасов нам пришлось пересмотреть принципы проектирования судов, из-за чего, собственно, я имею то, что имею. Но я вам об этом не говорил. А то возгордится, — он фыркнул, заметно расслабляясь. — Что известно Корру? Я в курсе, что у нас его «крот».
Шиар подобрался, но все же отдал должное и чаю, и приготовленным закускам. О том, что капитан и карми Хиддлстона готовит собственноручно, едва ли не легенды ходят.
— Корабли, расположение баз… к слову и тех, которые вашими официально не являются. Технические характеристики некоторых кораблей… к сожалению, о «Гранде» и этой вашей «капельке» ничего. Самое неприятное для вас — осведомитель, похоже, находится здесь, на вашем флагмане. Думаю, что через день максимум о том, что я здесь был, станет известно тоже.
— Мы следим за исходящими сигналами, — Том нахмурился. — Но Корр всегда опережал меня по части связи. Так что не удивлюсь, если мы сообщение даже не заметим. Но, в любом случае, точка невозврата пройдена. Останавливаться нельзя. Вы решили окончательно?
Шиар кивнул.
— Рискую я только собой. И терять мне нечего. Так что да. Я так решил.
— Да будет так, — Том кивнул. — Но я все-таки отправлю с вами пару кораблей. Санторио может попытаться перехватить вас. И объявить предателем. Тогда вас просто убьют еще до того, как вы сможете что-то объяснить.
— Вы подвергнете людей опасности. Федерация пытается взять вас. Так что ваши корабли в зоне Федерации будут вызовом. А я сумею проскользнуть. Поверьте. В свое время мне довелось охотиться на пиратов, а это требовало определенной сноровки. Так что я справлюсь, хэймэ Хиддлстон.
Том тонко улыбнулся, помолчал, глядя на чай в своей чашке, а потом выдохнул:
— Одари? Я знаю, что такое одари, тройн.
— Вы знаете его не первый год, если я все верно понимаю. И вы не дадите его в обиду никому. Потому что считаете своим. Это видно. Это чувствуется. Что до меня, то вы, зная наши традиции, так же понимаете, что Тра-иль-найр дается однажды и так же как Союз Жизней расторгнут быть не может. Я живу, дышу, сражаюсь, но на самом деле я мертв. Потому — одари. Потому защищать любой ценой. Ему нужно это. Защита. И быть нужным кому-то. Быть любимым кем-то. Кем-то, кто достоин его.
— Он достоин многого, — Том согласно кивнул, сузив глаза. — Вы правы, я знаю его давно. Еще с Академии. Он много пережил, и я был бы рад, если бы он нашел в вас свой якорь. Но иногда защита — это не то. Не то, что нужно на самом деле. Он никогда не знал настоящей любви. И, если я все правильно понял, вы этого дать ему не можете тоже.
Шиар глубоко вздохнул и, поднявшись из-за столика, прошел к огромному обзорному окну, вглядываясь в далекие звезды.
— Я мертв, хэймэ Хиддлстон. И не имею права любить. Даже если сердце просит об обратном.
— Только мы решаем, на что мы имеем право, а на что — нет. Думаете, ваш карми был бы счастлив, если бы узнал, что вы похоронили себя заживо? Чтить память можно по-разному. Я уважаю чужие традиции, но считаю, что никакие правила не спасут от голоса совести. Я не призываю вас отречься от своих корней. Просто подумать и, может, что-то понять для себя.
— Обещаю подумать над вашими словами. И прошу передать… передать хэймэ Хэмсворту, что он прекрасно готовит. Преклоняюсь перед его мастерством, — Шиар обернулся и улыбнулся. Мягко, тепло и очень… по-альфьи.
— Думаю, вам представится возможность сказать это ему самому, — Том улыбнулся в ответ. — Уверен, ему будет приятно пообщаться с вами. А, может, и оказать поддержку в некоторых вопросах. В конце концов, первый раз поперек системе он пошел, заключив Союз Жизней с не дарком, и о нарушении парочки традиций знает не понаслышке.
Шиар рассмеялся, заразительно, громко, запрокинув голову, отчего толстый жгут волос хлестнул по спине, зажмурился, смаргивая набежавшие слезы.
— Ох, мистер Хиддлстон, знали бы вы, в каком ступоре несколько декад находились Голоса… все, вплоть до Шепота Дальних Звезд в изыскательских рейсах. Нонсенс, альфа, заключивший Союз Жизней с человеком. Теории строили самые безумные… даже такие, что фактически обвиняли капитана в жадности и меркантильности. Но мне довелось пообщаться с ректором, и он мои сомнения развеял едва ли не мгновенно. Сказать по чести, я завидую мистеру Хэмсворту по сей день. Ему удалось выплатить свой долг и стать свободным от Империи. У меня «Ковчега» не случилось. Мой карми погиб, а детей мы так и не успели родить, так что традиция нарушать традиции у вашего карми умиляла, умиляет и до конца моих дней будет умилять меня самого.
Том улыбнулся.
— Тогда, думаю, вам просто необходимо с ним пообщаться. Ибо иногда стоит пересматривать свои взгляды в связи с изменившейся ситуацией. Хотя у Криса вариантов особо не было, начиная с четвертого курса Академии. Вы можете стать свободным, тройн так, как не позволяли себе даже думать.
— Я подумаю, хэймэ, — сдержано кивнул дарк. — Полагаю, мне пора. Время слишком ценный ресурс.