— Всю правду, без всякого исключения.
— Ладно. Но ведь действительно странно, что вы видели только, как эта девушка выбегает в дверь, и не можете сказать про нее больше ничего. Например, где она была в тот момент, когда вы заглянули в окно?
— Не знаю, — ответил Бикнел. — Видимо, она где-то спряталась. А потом, вы же знаете, как это бывает: внезапное движение приковывает ваше внимание. Я заметил, как метнулось что-то белое, и тут же увидел ее ногу. Понимаете, Дональд, комната была освещена довольно плохо, а через стекло смотреть вообще трудно — мешают блики и отражения. Во всяком случае, единственный момент, когда я сумел более или менее разглядеть девушку, — это когда она уже выбегала через дверь.
Я обернулся к Берте:
— Теперь скажи мне ты, Берта. И тоже, пожалуйста, ничего не скрывай.
— Черт возьми, — вскипела Берта, — я и не собираюсь ничего скрывать и никого укрывать. Это же убийство! Что мне, хочется, чтобы на моего клиента повесили убийство? Я тебе и говорю все, как есть. Я лично думаю, что он ее действительно не узнал.
— Но вы уверены, что это была женщина? — спросил я у Бикнела.
— Да, я видел женскую ногу и… заднюю часть.
— А что за купальник на ней был?
— Я даже не уверен, что на ней был купальник. Вполне возможно, что она была совершенно голая.
— Куда же она могла деться?
— Очевидно, выскочила через заднюю дверь.
— Почему вы так думаете?
— По-моему, я слышал, как хлопнула дверь, когда там стоял.
— И ничего не предприняли?
— А что я мог предпринять? Вы полагаете, я должен был срочно ковылять к задней двери, чтобы встретиться лицом к лицу с женщиной, которая только что убила молодого мужчину? Что за глупости! Пусть этим занимается полиция. Я уже не молод, и у меня нет ни сил, ни здоровья. На что я могу рассчитывать в схватке с человеком, только что совершившим убийство?
— А она не выходила туда, где вы стояли?
— Нет, — ответил он. — Я не стал говорить это полицейским, но я представляю себе все это так. Она выходила к бухте якобы купаться в халате на голое тело. Видимо, она открыла заднюю дверь, скинула халат и вошла внутрь нагишом. Все это для того, чтобы не осталось следов крови на одежде, даже на купальнике. Пристрелив парня, она снова выскочила через заднюю дверь, накинула халат и спустилась по ступенькам к пляжу. Наверх она могла подняться по какой-нибудь другой лестнице. На нее никто не обратил бы особого внимания: обыкновенная молодая женщина возвращается после утреннего купания, и кто может знать, есть у нее под халатом купальник или нет?
— А куда она могла деться потом? — спросил я.
— Там от бухты склон поднимается террасами, и на них стоит с полдюжины домов; на трех уровнях проходят дороги. Она могла просто подняться на одну из этих дорог, где у нее стояла машина, и уехать еще до того, как миссис Кул дозвонилась до полиции.
— Ну ладно, — сказал наконец я. — Видимо, пока полиция не разберется, мы больше ничего не можем поделать. Вы раньше были знакомы с Бастионом?
— Нет.
— Никогда с ним не встречались?
— Никогда.
— А ты, Берта, его знала?
Берта отрицательно покачала головой.
— Тело я не узнала, и имя его мне ни о чем не говорит.
— Ну хорошо, а зачем тогда вы к нему поехали?
— Мы поехали туда, — объяснила Берта, — потому что я получила информацию, что живущий там человек пытался шантажировать Мириам Вудфорд.
— А откуда у тебя эта информация? — спросил я, выразительно глядя ей прямо в глаза.
— А вот это как раз, — сказала Берта, — я не скажу даже тебе. Во всяком случае, пока.
— Почему?
— Это конфиденциальная информация, и я не могу раскрывать ее источник. Я это обещала и буду держать свое слово.
— Что же вы собирались там делать?
— Я собиралась заставить его раскрыть карты, — ответила она. — Хотела припугнуть его как следует. Ненавижу грязных шантажистов!
— А если бы он не испугался?
— Тогда, — добавил Бикнел, — если уж вы, мистер Лэм, так хотите все знать, в ход пошла бы моя чековая книжка.
— Конечно, мистер Бикнел, я хочу знать все, — невозмутимо ответил я. — Очень вам признателен. Что-нибудь еще?
— Нет, это все, — ответил Бикнел.
— Больше ничего, — подтвердила Берта.
Тогда мы закурили и стали ждать.
Минуты через две дверь открылась и вошли сержант Хуламоки и сыщик Эдгар Ларсон из денверской полиции.