Удивительно, как человек может тонко чувствовать ложь, но так жирно доказывать сам себе, что это правда.
Все мои чувства полностью противоречат тому, как я думаю и что делаю. Хотелось бы прижать Рида к стенке, отвесить оплеухи и потребовать правды. Но я так не умею, не могу, я не такая. Хотя, какая не такая? Мне не хватает упорства Оливии, дерзости Рида и даже терпения Райана. Мне не хватает своего характера. Возможно вообще, что человек не может изменить характер, если так сильно этого хочет?
Звонок в дверь. Мама и Джексон ушли поэтому я примерно могу догадываться кто стоит по ту сторону. Поэтому бреду по полу, шаркая тапочками зайчиками, подаренными мне отцом.
- Привет, — обворожительно красивый мужчина смотрит мне прямо в глаза своими изумрудными глазами, его волосы, как всегда, кудрявятся, а улыбка выглядит вымученной, хоть и настоящей.
- Привет, — я прислоняюсь к косяку не спеша его впускать внутрь.
- Я могу войти?
Я улыбаюсь и делаю шаг назад, он всегда спрашивает моего разрешения, не делая ничего, что могло бы мне не понравится.
- Ты одна?
Я киваю и жду, что он будет делать дальше. Мы не виделись неделю, лишь иногда переписывались. Он не ходил в университет, а сейчас выглядит очень помятым и уставшим. По его рассказу, что-то случилось, но что…он так же мне не рассказывает. Удивительно, как все мои нервы хотят вырваться и устроить истерику, но все мои мысли и действия противоречат и успокаивают.
- Прости, — он крепко притягивает меня в свои объятия, и я чувствую, как он напряжён.
Он покачивает меня из стороны в сторону, как маленького ребёнка, которого нужно успокоить. Но проблема в том, что это нужно ему, а не мне. Что такого случилось?
- Рид, родной, что случилось?
Он продолжил меня стискивать сильно, даже звёздочки небольшие появляются.
- Моя мать, она больна, и я…
Я чувствую, как он дрожит, но сдерживает слёзы. Его движения лихорадочны, скомканы, очень сильны. Он проходит по моему телу руками вверх, вниз. А потом сжимает талию, приподнимая. Я обхватываю его талию ногами, а он начинает меня целовать. Жарко, неистово, как будто делает это в последний раз. Я чувствую, что ему это нужно именно сейчас. Ни разговоры, ни жалость, ни дурацкие слова. А именно я.
Рид втягивает меня в мою комнату, закрывая дверь. Руки его цепляются в мои волосы, так, что я не могу дышать. Я издаю стон, а в ответ получаю ответный. Его запах окутывает нас, иногда мне кажется, что теперь я на сто процентов пахну именно им, а не собой. Даже не гелем для душа, а именно своим Ридом.
Он ставит меня на ноги, а я просовываю руки под его футболку и стаскиваю её. Потом быстрым движением расстёгиваю ремень. И снова возвращаю руки на его грудь, исследую рельеф. Он тихо постанывает от моих действий, произнося моё имя.
Я не замечаю, как оказываюсь перед ним лишь в одних трусиках, так же как и он передо мной. Он видел меня голой, не раз, но сейчас, как будто что-то новое, что-то странное. Он видит меня, хочет меня, но он так расстроен и так сильно хочет ласки, что не терпит, и делает всё быстро.
- Ты такая красивая, Грейс. Такая красивая.
Его глаза уже давно не выглядят, как морская гладь, они скорее похожи на ночь со звёздами. Зрачки так расширены, что я вижу в них себя. Он полон желания. Я хватаю его за руку и тащу к кровати, продолжая лихорадочно целовать, не отпуская его ни на шаг от своего тела.
Он судорожно вздыхает, когда я стаскиваю с себя и с него последнее, что нас могло отсоединить друг от друга.
- Чёрт, — он подхватывает меня и кидает на кровать так, что я утопаю в своём одеяле.
Я закусываю губу, пока Рид продолжает целовать всё моё тело. Я горю просто вся, как будто у меня температура под сорок. Вся пульсирую от желания и осознания, что я счастлива. Все мысли о недосказанности, о вранье, о каком-то странном волнении, испаряются. И пух, тишина. Лишь он и я.
Нам не нужно разговоров, мы понимаем друг друга без слов. И как только наши языки снова встречаются, мы прекращаем думать над всем в мире. Вместе.
- Расскажешь?