— Давай сыграем партию в шахматы, когда я закончу, — предлагаю я, указывая подбородком в сторону шахматной доски.
— Ни за что, — она скрещивает руки на груди.
— Почему нет? — настаиваю я, убирая посуду в раковину.
— Потому что с тех пор, как я перестала участвовать в соревнованиях, мне нравится играть в одиночку, — объясняет она.
Я мог бы принять ее ответ и забыть об этом, но нет.
— Думаю, ты боишься, что я обыграю тебя, и поэтому придумала это дерьмовое оправдание.
У нее отвисает челюсть, плечи расправляются, когда она пытается выпрямиться.
— Хорошо, дай мне переодеться, а потом мы сможем сыграть.
Я хочу сказать ей, что она выглядит прекрасно, чертовски фантастично, если хотите знать мое мнение, но не говорю этого.
— Если ты не вернешься сюда через пять минут, то автоматически проиграешь, dolcezza.
— Да, хорошо, — бормочет она себе под нос, поворачиваясь, чтобы уйти по коридору в свою комнату. Я стыдливо пялюсь на ее задницу все время, пока Пестик не запрыгивает на остров.
— Привет, малышка, — воркую я, протягивая ей руку, чтобы она потерлась об нее носиком. Ее мягкая оранжевая шерстка трется о мою ладонь. Цветик и Пузырек гоняются друг за другом, проносясь по кухне, от чего Пестик спрыгивает с острова и гонится за своими сестрами.
Я подхожу к шахматной доске, установленной на столе перед огромными окнами от пола до потолка, и сажусь в одно из кресел.
Жасмин возвращается с волосами, собранными в хвост, локоны спадают на грудь, которую прикрывает белый топ с длинными рукавами в сочетании с серыми леггинсами. Она выглядит чертовски хорошо, плотная ткань облегает ее стройное тело, подчеркивая изгибы.
Она не колеблется, непринужденно садится напротив меня и смотрит на разделяющую нас доску.
— Как давно ты играешь? — спрашивает она, проводя накрашенным розовым ногтем по фигуре ферзя.
— Вообще-то, еще с университета. Мне было скучно, когда все остальные учились, а в свободное от хоккея время я хотел бросить себе какой-нибудь вызов. Я самостоятельно научился играть, нашел клуб в кампусе и присоединился к нему.
— То есть ты хочешь сказать, что для меня это будет все равно что отобрать конфету у ребенка, — размышляет она с блеском в глазах.
— Ни в малейшей степени, — я ухмыляюсь, мне нравится, что она умеет соревноваться. Это забавляет меня, и мой мозг готов к решению стоящих передо мной задач.
Шахматная партия и она.
Прошло несколько часов, а мы все еще сидим за шахматным столом. Один раз мы сделали перерыв, чтобы сходить в туалет и быстро перекусить остатками пасты со вчерашнего вечера.
Наш матч проходил по принципу «туда-сюда», каждый из нас устранял ключевые фигуры с поля. У нее остались ферзь и король, а также один слон. У меня остался только король и два коня.
Я знаю, что шансы на победу в ее пользу, так как у нее в игре ферзь, который, на мой взгляд, является самой сильной фигурой на доске. Без него королю конец.
Мы в основном молчали, пока разрабатывали стратегию наших дальнейших действий, но то и дело перебрасывались парой слов. Мы делились историями из своего детства, и Жасмин, похоже, не могла оторваться от моих рассказов о сестрах.
Я знаю, что ее отец говорил, что они никогда не смогут завести еще одного ребенка, и, похоже, Жасмин разделяет это разочарование из-за отсутствия брата или сестры. Мне сложно представить свою жизнь без своих сестер, поэтому могу только вообразить, как тяжело было не иметь кого-либо вообще.
Я также узнал, что она не любит, когда ей дарят цветы. В какой-то момент я пошутил, что если выиграю, то куплю ей несколько букетов, чтобы смягчить боль от проигрыша, но она сказала, что, хотя и восхищается красотой цветов, ей не нравится, когда их дарят, потому что в итоге они все равно вянут.
Вместо этого она предпочла бы иметь сад, где можно было бы ухаживать за ними должным образом.
Это заставило мой мозг представлять то, что ему не нужно было представлять, например, Жасмин, стоящую на коленях, с руками в грязи, когда она сажает цветы в нашем саду.
Но она не моя. Как и эта игра. Она меня обыграла.
Через несколько минут два моих коня исчезли, и теперь это превратилось в игру, в которой мой король пытается избежать ее ферзя. Сходство с нашей нынешней ситуацией заставляет меня подавить смех. Доска напоминает мне меня самого, и я изо всех сил стараюсь избежать ее искушения, держась как можно дальше от ферзя.
Мы играем так еще некоторое время, пока у меня не остается ходов, и она съедает моего короля, завершая игру.
— Да! — радостно восклицает она, вставая со стула и кружась, хлопая в ладоши. Это чертовски мило, и я ненавижу то, что мне нравится проигрывать ей. Мне никогда не нравилось проигрывать. — Хочешь сыграть еще раз? — спрашивает она, и я удивляюсь ее желанию провести со мной больше времени.
Я бы принял ее предложение, но нам действительно нужно заняться чем-то другим, а не сидеть весь день за этим столом.