И я решилась набрать номер брата…
Слышу в трубке длинные гудки и чувствую, как сердце начинает ускорять свой ритм, а кисти рук и стопы холодеют, несмотря на то, что в моей квартире всегда тепло. Я снова начинаю нервничать.
- Привет ещё раз, Мирусь! – Слышу в трубке бодрый голос брата.
- Привет, Серёж!
- Ты уже дома?
- Да. Недавно приехала. Уже даже родителям успела позвонить…
- Понятно. Молодец! И как там они?
- Хорошо. Им всё нравится…
- Но «тянут» тебя к себе… – не дал договорить мне братец.
Я хохотнула. Какой же он всё-таки проницательный у меня… Ничего не утаишь. Наверное, это потому, что он меня знает всю мою жизнь…
- Да, Серёж! «Тянут»… Ничего нового… А как там ты? Катюша, дети? – Хочу по-быстрому перевести разговор на другую тему, а потом «свернуть».
- Всё хорошо, Мира. Спасибо. Все здоровы. У Полинки зубки режутся и она Молли (это их вислоухая кошечка породы Шотландский Скоттиш Фолд) хвостик кусает, Ванюшка верхом на Джеке (их кавказская овчарка) кататься научился, – рассмеялся в трубку. – А Катюшка за всем этим «дурдомом» уследить пытается. – Снова смеётся. Я хохотнула вместе с ним. – Мы все очень по тебе соскучились, Мусенька. Правда. – Последнее предложение он произнёс с такой теплотой в голосе, что моё сердце просто сжалось…
- Я тоже… – Тихо произнесла в ответ. – Очень сильно соскучилась… – И почувствовала, как начинают подступать предательские слёзы, а горло, как будто, свело… Я стараюсь тихо и медленно вдохнуть, чтобы брат ничего не заметил и делаю небольшой глоточек воды. Вот и пригодилась… Так быстро.
- Мирусь, – вкрадчиво произнёс брат, – может, всё-таки приедешь? Договоримся с тобой – и я тебя встречу.
Удивляюсь тому, как же хорошо он меня чувствует… и молчу.
- Малышка, – продолжает свои попытки брат, – в Киеве я буду приблизительно только через месяц. Раньше никак не получается. Но, всё равно, если захочешь, сможешь вместе со мной поехать к нам на несколько денёчков, а если «созреешь», то и на подольше… – в его голосе слышна забота и надежда.
Я молчу. Предательница-слеза всё-таки сорвалась с ресниц и я, как в замедленной съёмке, увидела, как она ударяется об обеденный стол и разбивается на множество более мелких капелек-слезинок. Прям, как вся моя жизнь, тогда… чуть больше полугода назад… Я тяжело вздыхаю (всё-таки не смогла проконтролировать):
- Серёж, я подумаю. Правда. Сейчас не могу тебе ничего обещать… – Прерывисто произношу я. – Передавай своим привет…
- Мира, – тихо и нежно произносит брат, – Мирусь, не плачь, пожалуйста…
- Я не… – пытаюсь перебить брата.
- Я слышу.
Тяжело вздыхаю.
- Малышка, – ласково произносит брат, – ТЫ, ДЕТИ И КАТЮША – САМЫЕ МОИ ДОРОГИЕ И ЛЮБИМЫЕ ЛЮДИ. Мне очень больно, что я сейчас не могу быть рядом с тобой и поддержать тебя, как следует, а не по телефону. Ты же моя самая любимая и неповторимая сестрёнка, моя неугомонная шкодина…
Я выдаю смешок сквозь слёзы, которые уже вовсю катятся по щекам, совершенно не спрашивая моего разрешения…
- Спасибо, Серёж. Я справлюсь… Правда. Обязательно. – Повторяю, наверное, больше для себя, как мантру.
- Снова прячешься, Мир. – Произносит больше утвердительно, но в голосе явно ощущается боль. – «Бежишь»… «Закрываешься»… Опять всё сама… Мирусь, Малышка, хватит уже. А?
Тяжело вздыхаю:
- Серёж, хватит. Честно. Я устала за сегодня. Очень. А у меня ещё тренировка…
- Мирусь, «забей» на неё сегодня – ничего не случится. Поешь, прими душ и ложись спать. Тебе отдохнуть надо…
- Не могу. Распорядок. Дисциплина. – А про себя думаю: «Ты даже не представляешь, о чём меня сейчас просишь…»