И дни протекают, как байки и река,
впадают в тот уют, что мы заслужили.
Едим рагу, смеемся.
И дни проходят, как солнце и луна,
великолепно безразличные
к нам, чокнутым брехливым старикам,
что чавкают рагу, а сами постепенно
становятся беспомощными, забывчивыми,
пересказывают старые байки, чтоб не старились,
пока не минует много трапез
и деревянная миска не протрется насквозь.
Зимняя песня
Перевод Шаши Мартыновой
Памяти Дороти Миллимен
Принятие смерти
В самих наших сердцах —
Вера, которой мы даем жизнь,
Что любви — еще быть:
Глянцевая умбра
Гниющих папоротников;
Колокольная киноварь
Крыжовенного цвета;
Дождь на реке.
О юморе:
случка ослиц и луковиц
Перевод Шаши Мартыновой
Если скрещивать ослиц и луковицы,
получится, в общем, много лука с большими ушами.
Это начало анекдота.
Легкомыслие языка,
бесцельное
следствие игры,
когда просто озоруешь,
выдергиваешь то одно, то другое
из нескончаемых возможностей
и складываешь вместе.
Ум идет в жопу — на весь вечер.
Потеха, ну да, но
не суть;
и, в общем, не то, на что надеялся,
скрещивая ослиц и луковицы
лишь так, как можно их скрестить —
в умах, до того необузданных, что соединяют это,
просто поглядеть
что получится.
А получаются,
в общем,
луковицы с большими ушами.
Но любовь всегда вознаграждает воображение,
и хоть изредка получается
норовистая ишачиха,
от которой наворачиваются слезы.
Поливка сада в самый жаркий день лета
Перевод Шаши Мартыновой
Эй, Ящерка Назаборная!
Думала, дождь собирается?
Хе-х-хех:
А вот и нет.
Ладони к луне
Перевод Шаши Мартыновой
1
Нам было по пятнадцать. Лето.
Дошли по деревне, залитой луной,
к скалам над пляжем.
Мы любили друг друга на той трепетной частоте,
где ощущения становятся чувствами,
каких мы прежде никогда не переживали.
Наши сердца — факелы, брошенные в море.
Великолепие,
которому не пережить
невинности,
которая его породила.
2
Нет красоты без умирания.
Нет любви без первого безрадостного мига сердечной боли,
когда понимаешь: что-то не так,
но не знаешь, что именно,
или как все исправить.
3
Полночь, горы,
из одежды ложе себе стелим
на гранитном валуне.
Нагие глубже кожи,
мы воздеваем ладони к луне,
и наши тела трепещут, как ветви дерева через
удар сердца после того, как улетела птица.
Лучшее понимание очевидного
Перевод Шаши Мартыновой
Вечер, начало июня,
в приятной истоме после дневных трудов,
бездельничаю с друзьями на заднем крыльце
сразу после ужина
(спаржа и шпинат, свежие, с огорода;
олений окорок
копченый, с кровью),
глядя на закатный
глянец океана,
а жесткокрылые стрижи
гравируют воздух,
и полная луна подымается, как жар жемчужный,
громадиной над секвойями,
и охватывает осознание,
что я никогда не постигну
истоков и назначения вселенной,
цели или смысла жизни,
ни одного ответа
на великие вопросы бытия
и, вероятно, еще много чего.