— Что с тобой? Приди в себя. Ступай, делай, что я велел, нам надо спешить.
Все еще ошеломленный неожиданным превращением, я отправился исполнять поручение. Найти мальчика-глашатая с барабаном оказалось просто. Труднее было раздобыть веревку. Долго скитался я по городу, расспрашивая всех встречных, пока наконец отыскал торговца, согласившегося одолжить мне веревку, достаточно длинную и крепкую. Когда же появился глашатай, возвещавший о представлении, дело пошло быстрее. Под дробь барабана мальчик кричал звонким голосом:
— Сегодня вечером Королевский Кондор. Великий канатоходец, большое представление. Один реал за вход. Королевский Кондор!
Жители высовывались из дверей домов. Пестрое войско мальчишек шагало под дробь барабана вслед за глашатаем. Я сам, действовавший поначалу с опаской, увлекся необычайным приключением.
Нашелся загон неподалеку от площади, вбили два столба, принесли свечи, отыскались и гитарист и маракеро для музыкального сопровождения.
Вернувшись на постоялый двор, я увидел полковника, окруженного группой людей, которые внимали ему с восхищением. Чрезвычайно довольный собою, он хвастал напропалую:
— Ходить по канату с шестом — дело нехитрое, любой из вас это сможет, стоит только приноровиться; а вот пройти спиною вперед, да без шеста, да еще проделать сальто-мортале, на это способен один только я, Королевский Кондор.
Приблизилась барабанная дробь, послышались возгласы глашатая, крики мальчишек. Звенело, гремело со всех сторон внезапно возникшее имя — Королевский Кондор.
Страх снова овладел мною. Этот человек казался способным на все. Что, если он затеял все это, чтобы одурачить бедняков и сбежать с собранными деньгами, так и не начав представления? Я живо вообразил, как разъяренные жители гонятся за мной и побивают меня камнями. Ведь он, конечно, удерет, не предупредив меня, зачем ему делиться со мною своими планами? Покуда зрители ожидают начала представления, он заберет деньги, расплатится с хозяйкой, сядет на своего коня, и когда публика догадается об обмане, он будет уже далеко. Я же останусь здесь на растерзание одураченным жителям. Голос глашатая и барабанная дробь приближались, теперь полковник почти кричал, продолжая рассказывать о своем невиданном искусстве. Я решил поговорить с ним начистоту. Под предлогом необходимости отчитаться перед ним я попросил полковника вернуться со мной на постоялый двор. И тут сказал напрямик, без всяких предисловий:
— Разве вы не понимаете, в какую западню мы попали? Весь город в волнении, ждут вашего представления. И если его не будет, нам обоим пересчитают ребра, и вам, и мне.
Выслушав меня, полковник остался совершенно спокойным, даже как будто несколько удивился:
— Ты помешался, дружок. Ничего подобного случиться не может. Спектакль состоится, и к тому же прекрасный; мы с тобой заработаем кучу денег. Ты получишь свою долю. Не тревожься, положись на меня.
Слова его нисколько меня не успокоили, а, напротив того, утвердили в подозрении, что человек этот замыслил обман.
Заметив мои колебания, он поспешил пресечь их:
— Ступай в загон и готовь все для представления, я скоро приду тебе помочь.
Полковник возвратился к своим собеседникам, я же, унылый, полный сомнений, пошел со двора. Из-за угла церкви вновь показался глашатай, площадь наполнил гром барабана и звонкий клик — Королевский Кондор.
Я поместился у входа в загон, где должно было все происходить. Множество любопытных заглядывало внутрь, громко толкуя о том, стоит ли идти на представление или нет, другие вспоминали, каких видели прежде канатоходцев.
Мне пришло на ум уйти. Отправиться в путь сей же час, дойти до какого-нибудь городка, а там, быть может, я сумею найти способ добраться до дому. Немало выпало мне на долю бед и страданий, и после всего этого я еще и оказался в таком неприятном положении. Пришлось и мародерствовать вместе со своими солдатами, и драться с врагами, и спасаться бегством. Познал я и страх, и скорбь, и надежду. Случалось, страх быть убитым донимал меня, иногда же, напротив, преисполнившись надежд, я верил в свою счастливую звезду и мечтал сделаться великим полководцем. Тогда я видел себя генералом, губернатором, владельцем огромных кофейных плантаций, необъятных полей сахарного тростника, бесчисленных стад. И что же? Жалкий неудачник, я вынужден собирать милостыню, я так одинок и беспомощен, что мои родные, наверное, не узнали бы меня сейчас; и в довершение всего я помогаю безумному авантюристу, который внезапно из полковника, скорее всего поддельного, превратился в канатоходца, тоже, без сомнения, поддельного. Всяких людей доводилось видеть мне на войне, и страшных, и смешных. Знавал я свирепых убийц, военачальников жестоких и высокомерных, знавал и шутов, смешивших трусостью и хитрыми уловками, с помощью которых избегали они опасности или спасались от голода. Были и такие, в ком совмещались свирепость и шутовство: один генерал, например, ласково, отеческим тоном говорил своим жертвам: «А вот я тебя сейчас ножичком», за что и получил прозвание «ножичка».