Достаю учебник и свои конспекты. Пробегаюсь глазами по вопросам. Так…
Но не успеваю дойти до самого последнего. Как в доме начинается галдёж. Слышу отчётливо голос Зои Никитичны, потом басистый голос мужчины и высокий женский голос.
Приехали. Они что-то обсуждают причем не так спокойно, как я предполагала.
Стараюсь сконцентрироваться на билетах, но никак не выходит. Их шумная беседа просто безумно отвлекает. Любопытство побеждает над желанием зубрить билеты. И я начинаю прислушиваться.
Слушаю пару секунд и толком ничего не понимаю.
— Черт. Так я не фига не сделаю.
Залезаю в верхний ящичек тумбочки и достаю наушники. Тихая приятная музыка точно будет лучше чем громкие споры родственников Зои Никитичны.
Включаю на телефоне свой плей-лист и наконец, вздохнув спокойно, приступаю к чтению.
Глава 2 "Угостишь?"
В доме все стихло. Куча мыслей атакуют мозг. Они ушли? Или остались? Скорее всего первое. Ведь после такого шума тишина просто оглушает вакуумом. Фух. Баба Зоя их выгнала, как и хотела. А значит, мне не придется делить второй этаж с кем бы то ни было. Немного их конечно жаль, но… Это меня не должно колышеть. Впереди Новый год и самое последнее о чем я хочу думать — так это родственники бабы Зои.
Смотрю на время. Эх, уже поздно. Вряд ли получится встретиться с Тёмой. У меня ещё пять невыученных билетов. А значит, встретимся теперь только через два дня. Завтра утром он уезжает с родителями куда-то.
Накинув теплый халат и сунув ноги в тапочки — кошечки выхожу из комнаты. На втором этаже темно. Класс. Никого нет. Спокойно спускаюсь вниз, но бабы Зои тоже не наблюдаю. Наверное, ушла вместе с племянником. Может, провожать?
Осматриваю спокойно прихожую. Все в порядке, ничего не изменилось. Чемоданов нет. Словно никого и не было. Ушли, вот и отлично.
— Мне нравится, что вы больны не мною, — тихо пропеваю строчку из фильма просмотренного на досуге.
Прохожу в кухню пританцовывая бедрами. Зашториваю большое окно.
— Мне нравится, что я больна не вами…
Включаю мягкий светильник и открываю холодильник, вынимаю молоко. Достаю из своего ящичка шоколадку. Раз не получится встретится с Тёмкой, буду есть шоколад. Да и для учебы полезно.
— Что никогда тяжёлый шар земной… — бормочу еле слышно сама себе.
Тянусь за стаканчиком в верхний шкафчик, чтобы налить молока.
— Не уплывет под нашими ногами… Мне нравится, что… что… блин.
Замолкаю вспоминая слова песни.
— Зачетно поешь! — вдруг слышу низкий грубоватый мужской голос.
— Ой! — подскакиваю на месте, чуть не выронив шоколад и резко разворачиваюсь на голос.
На миллисекунду выпадаю из реальности, заметив чертовски притягательного парня. Убираю волосы от лица, а заодно стирая секундную слабость.
— Я думала здесь никого нет, — бурчу смущённо, краснея до самых корней волос.
Прямо напротив меня на маленьком диванчике рассеялся незнакомый молодой парень. Он широко расставил ноги и положил голову на спинку. Смотрит расслабленно из под опущенных темных ресниц.
Мысли вихрем проносятся в голове. На сорокалетнего мужика он явно не смахивает, так значит это тот самый «отпрыск»… А я почему-то думала, что он маленький. Думала, буду играть с мальчиком, если они будут здесь жить… Ха, смешно, вот и поиграла. Забавно, что Зоя Никитична не сказала про его возраст.
Етить колотить! Это же надо так опозориться. Жесть! Все это время он за мной наблюдал. А я пела и танцевала.
Его взгляд неожиданно бросается к моим тапочкам, задерживается, а потом медленно ползет вверх. Он тихо ухмыляется, а я чувствую себя экспонатом в музее. Интересно, ему нравится то что он так тщательно рассматривает?
— Ты кто такой? — спрашиваю на всякий случай. Вдруг это воришка. Губы от волнения онемели и теперь кажутся желейными. По ногам пробегает озноб.
— Тот же вопрос… Хотя я догадываюсь кто. Ты та самая квартирантка, что снимает комнату у моей бабули, — с ленцой тянет он, указывая пальцем на меня.
— Да, это я, — едва выдерживая его настойчиво-пристальный взгляд отвечаю.
— А ты значит сын Вадима Егоровича, и внук Зои Никитичны?
— Я! — смотрит в упор на меня.
С ним наедине я чувствую дикое волнение. От одного взгляда мурашки колючками выступают на руках. Хорошо, что я в халате, который тщательно все скрывает.
Красивый надо признать наглец! И кажется мой нос улавливает цитрусово-дерзкие нотки его парфюма. И почему-то напрягают его широко расставленные ноги обутые в белоснежные кроссовки. И взгляд люто с жадностью бросается на расслабленные по-мужски крепкие плечи. Глупо прикусываю губу, отмечая что у Артёма они уже.